Все псы попадают в рай

Фэндом: Final Fantasy XII
Пэйринг: Вэйн/Ноа
Рейтинг: PG-13
Объем: 4 278 слов
Дата: 18.07.2008
Примечания: постгейм

Судья-Магистр Габрант осторожно пробирался по некрополю, в который превратилась некогда полная жизни столица Набрадии. В пустых темных коридорах что-то шебуршало и подвывало, и Габрант готов был побиться об заклад - это не ветер. Он крепче сжал рукояти мечей, ускоряя шаг, и при этом продолжая двигаться абсолютно бесшумно - непростая задача, если ты с ног до головы закован в доспех. Он прокручивал в голове слова заклинаний, понимая, впрочем, что особо на них рассчитывать не приходится - потоки магической энергии струились вокруг, грозя исказить человеческую волю, придать ей чуждые, гротескные формы.
Под ногой что-то хрустнуло, и Судья-Магистр вздрогнул, мгновенно опознав предметы, раскиданные по полу. Кости, явно принадлежащие двуногим прямоходящим, и их было слишком много, чтобы счесть зловещую находку останками жителей Набудиса. Нет, кто-то специально принес их сюда и положил, как предостережение незадачливым путникам.
Уходи.
Тебе здесь не место.
Возвращайся, откуда пришел.
Габрант хмыкнул, отмахиваясь от назойливых и тоненьких, тоньше комариного писка, голосков, звеневших в его воображении. И пошел вперед, обходя груды выбеленных временем костей.
Он знал, что должен найти в разрушенном городе что-то очень важное. Правда, его слегка беспокоило то, что он не помнит цели своего путешествия и того, как он вообще оказался в Набудисе, но в одном он был уверен твердо - нужно поторапливаться.
И Габрант поторапливался, перейдя сначала на очень широкий шаг, потом на бег, уже не обращая внимания на глухой лязг доспехов. Его гнал вперед инстинкт, такой же дремучий, как начинающий просыпаться страх темноты. За спиной сгущалось что-то, с чем Судья-Магистр предпочел бы не связываться, и это что-то знало, что он здесь.
Освещенные едва чадящими факелами коридоры вывели его в зал с проломленной крышей. Остатки роскошных драпировок давно истлели, покрывшись зеленой слизью, мутный луч света падал на центральное возвышение, делая тени по углам еще гуще. Где-то капала вода; Габрант вспомнил, что у виер, кажется, была такая пытка - пленника, нарушившего Слово Леса, заставляли сидеть под такой вот капелью, пока он не сходил с ума. Сейчас он был готов поверить в это - равномерный, повторяющийся звук подстегнул его не хуже, чем кнут - измученного чокобо.
В зал вели четыре совершенно одинаковых туннеля - по одному из них он попал сюда. Судья-Магистр поколебался и выбрал правый. Что-то подсказывало ему держаться подальше от бледного пятна света в центре, и пришлось немало попотеть, перебираясь через осклизлые обломки.
Новый коридор, неверные отблески факелов и хруст костей под сапогами - похоже, неведомые обитатели подземелья размещали свои предупреждения вокруг только что минованного им помещения. Габрант снова ускорил шаг.
Прямой, как стрела, коридор привел его в еще один зал. Здесь тоже был проломлен свод, и такой же мертвенный свет заливал возвышение в центре. Остатки роскошных драпировок давно истлели, где-то мерно капала вода. Габрант подавил подступающую к горлу панику - неизвестная цель властно гнала его вперед, а сзади медленно, но неуклонно приближалось нечто враждебное. Он огляделся.
В зал вели четыре совершенно одинаковых туннеля - по одному из них он попал сюда. Судья-Магистр поколебался и выбрал правый.
***
- Это бессмысленно, - женщина-врач со вздохом отложила в сторону диагностические приборы. - Что бы мы ни делали, ничего не выходит. Остается надеяться только на чудо.
Сидящий в глубоком кресле мужчина устало прикрыл глаза ладонью.
- Мне очень жаль, - искренне сказала она. Ей действительно было жаль их - и того, кто лежал на кровати, обмотанный бинтами и трубками системы жизнеобеспечения, и скорчившегося в кресле человека. "Не человека, - напомнила она себе, - человек не может сотворить такое. Он монстр, он погубил множество жизней... И убивал бы и дальше, если бы его не остановили". Она ничего не могла с собой поделать - ей было жаль, и вместе с тем она чувствовала, что он ненавидит ее за жалость.
- Вам нужно отдохнуть, - робко предложила врач, собирая свой саквояж.
Темноволосая голова чуть заметно качнулась, мужчина махнул рукой, - мол, идите уже, - и ей осталось только осторожно притворить дверь, отсекая находящихся в палате от всего мира - и от своей жалости.
Вэйн Карудас Солидор, Император Аркадии, тяжело поднялся и подошел к плотно зашторенному окну. Приоткрыл бархатные гардины, пропуская в комнату призрачный свет миллионов огней, озаряющих ночной город - его город. Где-то там продолжал жить и радоваться жизни его беспечный народ, с завидным равнодушием воспринявший чехарду у престола. Действительно, какая разница, кто сидит в Солнечном Зале и подписывает указы - жизнь продолжается. Император умер - да здравствует Император! И не его вина, что он просто не смог вовремя - умереть.
Торопливые шаги за дверью предупредили его о появлении штатной головной боли лучше сестры милосердия, заглянувшей в палату и пискнувшей:
- К вам Судья-Магистр Габрант.
Легок на помине.
Судья-Магистр двигался скованно, как будто доспех был ему великоват.
- Милорд.
А голос напряженный - просто загляденье, хоть сейчас пиши с него картину маслом "насилуемая добродетель".
- Капитан? - Вэйн упорно отказывался называть этого фон Ронсенберга данным ему титулом. В конце концов, это проблемы Ларсы, не его.
- Как... он? - лже-Габрант неловко опустился на краешек постели брата, боясь потревожить хитросплетение проводов, разбегающихся в стороны от безвольного тела.
- Без изменений, - Вэйн упал в кресло, снова спрятал глаза. Ему не хотелось смотреть на этого человека, разговаривать с ним. Не хотелось вообще ничего.
- Лорд Ларса хотел бы обговорить с вами некоторые дела.
И поэтому прислал своего нового пса. Почему ты боишься заходить в госпиталь, Ларса?
- Передайте императору, что он всегда может найти меня здесь.
- Лорд Ларса еще не император.
- Скоро будет, - Вэйн вяло кивнул, жестом отпуская Баша. Отказывая ему в праве сидеть у постели брата.
И с иронией думая, что у него самого не больше оснований находиться здесь, чем у остальных. Что он тоже предавал. Но пока еще никто в Аркадии не посмеет противиться воле императора, пусть даже и развенчанного, и пока еще он имеет право на эгоизм.
Какое хорошее слово - "пока"...
Дверь закрылась, прогремели шаги Судьи-Магистра. Двое в больничной палате снова погрузились в благословенную тишину. Вэйн придирчиво осмотрел показания приборов, зачем-то поправил одеяло, легко, будто невзначай, коснулся щеки лежащего на кровати мужчины.
Вряд ли хоть кто-нибудь здесь мог его услышать, и все же его шепот был едва различим.
- Где же ты, Ноа?
***
Судья-Магистр Габрант осторожно пробирался по некрополю, в который превратилась некогда полная жизни столица Набрадии. Тускло освещенные коридоры и не думали кончаться, наоборот, они с завидной регулярностью приводили его в череду одинаковых залов. Или - в один и тот же зал. Он уже не был уверен. И не мог сказать, сколько времени длилось его путешествие. Он знал только одно - ему нельзя останавливаться. Нужно двигаться вперед, только вперед, и пусть с каждым шагом тяжелеет доспех, и все труднее сгибаются его сочленения, как будто вороненая сталь утратила свою гибкость и покрывается ржавчиной.
Габрант упрямо стискивал зубы, заставляя себя сделать еще шаг. И еще. И еще. Кровь гулко стучала в ушах, он задыхался в глухом шлеме, закрывающем обзор. Но когда Судья-Магистр попытался содрать его с головы, ему показалось, что доспех превратился с ним в единое целое, и он пытается выпрыгнуть из собственной кожи.
И тогда Габрант закричал.
Эхо подхватило его крик и разнесло по бесконечным одинаковым коридорам.
***
Ларса все-таки заявился в лечебницу под утро - бледный, сосредоточенный, и разумеется не один. Прелестное личико Ашелии Далмаски пылало праведным гневом, Баш явно и привычно чувствовал себя не в своей тарелке, и слава богам, что принцессе не пришло в голову тащить с собой двух уличных оборвышей - непременный атрибут ее свиты. Трудно было сказать, зачем хорошие, добрые и светлые собрались такой компанией. Может быть, чтобы полюбоваться на поверженных и сломленных врагов. Или - старались держаться все вместе, инстинктивно чувствуя, что здесь, в Аркадии, им слишком не рады.
Вэйну было все равно.
Возможно, в любой другой ситуации он сразу подумал бы о том, как использовать их слабости в своих целях, но не сейчас. Сейчас он просто обвел вошедших равнодушным взглядом, не задержав его на лице Ларсы.
Новоиспеченный император как-то сразу сник, и его ломкий мальчишеский голос прозвучал очень тихо.
- Лорд... брат... Как он?
Да что же вы все заладили, как попугаи, "как он", "как он"...
Вэйн отрицательно покачал головой, с отстраненным интересом наблюдая, как мальчик касается ладони Габранта своими тонкими пальцами в белоснежных перчатках. По хозяйски так касается, покровительственно.
Он отдал за тебя жизнь, а ты...
Вот принцесса Далмаска не тратит время на покалеченных слуг, ей подавай главного виновника всех ее несчастий. Желательно - на блюдечке с голубой каемочкой.
- Вы должны подписать отречение от престола, - Ашелия - сама дипломатичность.
- И что потом, - не стоит давать им забыть о том, что раненный хищник смертельно опасен. Ничего не боящиеся падальщики начинают наглеть, - вы устроите показательный процесс, осудите меня за ужасные преступления и предложите пройтись по Дороге Судьбы?
Дорога Судьбы - это такой пандус почти на самой вершине императорского дворца. Сейчас туда может причалить флаер, а в древние времена оттуда сбрасывали клятвопреступников благородных кровей. Юмор, который может понять только Ларса, и он понимает, хмурится, мотает головой.
- Нет, - и все-таки его голос спокоен. Неплохо жизнь воспитала последнего солидорского принца; Вэйн почти ожидал вскрика, рыданий... Ничего, только безупречный фасад и навечно застывшая на губах вежливая полуулыбка.
- А что же тогда? - почти против воли поинтересовался Вэйн.
- Мы милосердны, - заявила Ашелия, и в ее устах эти слова почему-то не кажутся лицемерной фальшью. - Мы дозволяем вам удалиться на покой.
Искусство иронически заламывать бровь Вэйн в свое время освоил в совершенстве, и сейчас оно получилось само, машинально.
- Дозволяете?
- Пожалуйста, выслушайте, Лорд Брат! - за всеми наносными смыслами в голосе Ларсы сквозит страх. И отчаяние.
И Вэйн Солидор неожиданно для себя согласился их выслушать.
***
Залы больше не повторялись, это радовало, но Габранта беспокоил тот факт, что все туннели вели строго вниз. Постепенно становилось все прохладнее и темнее, а он, обливаясь потом, неловко переставлял ноги в ставшем ловушкой доспехе. Вперед, только вперед.
Каждый шаг давался с невыносимым трудом, но пока еще давался, и это было неплохо.
Страх он оставил где-то по дороге. Надежду - тоже. Отчаяние, гордость, верность, ненависть, честь - все это стало непосильным грузом, и он отбрасывал чувства одно за одним, пока не превратился в идеальный механизм, который умеет только идти вперед, но зато уж это умеет хорошо. И он шел, потому что кое-что у него все же осталось - фамильное упрямство фон Ронсенбергов. То самое, которое не позволяло ему сломаться, когда он раз за разом терял родину и дорогих ему людей, когда не мог найти смысла, ради которого стоит продолжать идти.
Он не бежал "от" чего-то, как его брат, он не шел "за" чем-то, как братова принцесса.
Ему просто было лень останавливаться, и Габрант подозревал, что будет шагать до тех пор, пока не свалится замертво - потому что все к тому и шло, и потому, что подобный исход избавил бы его от необходимости принимать решения.
Судья-Магистр Габрант ни в коем случае не мог этого допустить.
***
Пожар вспыхнул ранним утром, когда в госпитале практически не было никого из персонала. К счастью, коммунальные службы Аркадиса не затронули прошедшиеся по всему государственному аппарату волнения и перестановки. Там по прежнему работали профессионалы. Спасатели вовремя прибыли на место, и довольно быстро эвакуировали пациентов и двух перепуганных до обморока медсестричек и одного врача. Единственными жертвами оказались двое, находившиеся, видимо, в эпицентре возгорания - там, где и сейчас пожарные с опаской ворочали оплавленные глыбы. В этом пекле явно не мог выжить никто, но все же друзья и родные сбились в плотную группку у заграждения и упрямо ждали результатов разбора завалов. Им не мешали - никто не смеет противиться воле императора, пусть даже только что унаследовавшего престол.
Ларса с каменным лицом следил за работой спасателей, за его плечом переминался с ноги на ногу донельзя расстроенный Баш. Пенело цеплялась за плечи Ваана, горячие слезы текли по ее лицу. Малолетний император лишь изредка косился на горько рыдавшую девушку. Его взгляд был устремлен туда, где, вероятнее всего, нашел свое последнее пристанище Вэйн Солидор. Ашелия Далмаска опустила руку на его плечо:
- Он погиб, как мужчина.
- Я не верю, - Пенело оторвалась от своего приятеля, утерла зареванную мордашку, размазывая по щекам слезы и копоть, - неужели мы сражались... за это?
- Добро всегда побеждает, - буркнул Баш, ни к кому в особенности не обращаясь, - а потом ему приходится разбираться с последствиями.
- Опомнитесь! - принцесса явно боролась с желанием залепить новоиспеченному Судье-Магистру очередную пощечину. - Мы же поднимались на борт "Бахамута" с одной целью - покончить с этим.
- Всякая история должна иметь свою конец, - Ларса сбросил ее руку, прикрыл глаза ладонью - таким до боли знакомым жестом. - Теперь нам предстоит принимать решения, не ему.
Он опустился на колени, поворошил пепел, вытащил оттуда какой-то блестящий предмет. Медальон с солидорскими змеями хищно блеснул в лучах начинающегося дня.
- Покойся с миром, брат.
***
Когда он очнулся, в ушах еще немного звенело, как после контузии. Габрант приподнялся на локте, сдержав стон, и огляделся. Осклизлые стены, истлевшие остатки прежней роскоши, мутный свет, льющийся через проломленную крышу... Капающая вода. Он все еще был в Набудисе. И ему все еще надо было спешить.
Каждое движение отзывалось болью во всем теле, но он смог сесть, потом встать на четвереньки. Во рту ощущался привкус металла и желчи, и вообще чувствовал он себя так, как будто его переехал бронированный кар. А потом в качестве бонуса затоптала стая чокобо.
Судья-Магистр попытался утереть лоб и привычно стукнулся латной перчаткой о шлем. Капель вдруг зачастила, и вместе с этим звуком нахлынуло предчувствие надвигающейся беды. Все четыре коридора, ведущие в зал, казались раззявленными беззубыми пастями, готовыми поглотить его, и Габрант понял, что единственное спасение - подняться на возвышение в центре, шагнуть в круг света, вызывавший у него необъяснимый ужас. И все же то, что приближалось из туннелей, было гораздо страшнее. Он почувствовал жадное прикосновение нечеловеческого разума, знающего только голод - и злобу, рванулся, спасаясь от неведомой напасти - и оказался в середине, под лучами, пробивающимися сквозь дыру в сводах.
Габрант еще успех вдохнуть странно затхлый, будто застоявшийся воздух, и сообразить, что руины на возвышении - не что иное, как некогда богато украшенный трон, но тут на его запястье сомкнулись невидимые ледяные пальцы, и мир разом утратил краски, потускнел, и только продолжала мерно стучать о камни равнодушная вода.
Кап.
Кап-кап.
Кап.
***
Ларса низко склонился над документами, темные волосы упали на лицо, скрывая тени под глазами и побледневшие, почти прозрачные губы.
Баш замешкался на пороге, он еще не до конца освоился с придворным этикетом, поэтому предпочел негромко кашлянуть, чтобы обозначить свое присутствие.
Император поднял на него глаза и дежурно улыбнулся.
- Судья-Магистр?
- Милорд, - как легко оказалось принять чужое имя. Даже легче, чем чужие доспехи. Может быть, потому что для этого нужно отказаться от себя, а как откажешься от того, что навеки потерял? Какое-то время ему думалось, что "навеки" - это чересчур, что он сможет вновь отыскать в себе Баша фон Ронсенберга, но злосчастный капитан умер дважды, и дважды был погребен, а Судья-Магистр Габрант... Что ж, не самое плохое имя и род деятельности. Не самая плохая маска. А что было - то было, и счастье, отливающее всеми оттенками золота, и призрачный ветер свободы - все это не для него. Каждому псу нужен ошейник и хозяин, без этого ему не выжить. А на гербе фон Ронсенбергов испокон веков серый волкодав драл глотку такому же серому волку, так значит - такова судьба, и бессмысленно ей противиться.
- Вам нужно отдохнуть, милорд, - сказал он и добавил, - вы хорошо держались.
- Вы тоже, - в лице Ларсы, кажется, не осталось ничего живого. Застывшая, бесстрастная маска, и только, - у нас всех выдался тяжелый день.
- Спасибо, - а вот этого можно было бы и не говорить, но как просто притвориться на секунду, что связывающей их лжи не существует. - И все же, я вынужден настаивать.
- Что Моему Императорскому Величеству пора в постельку? - саркастически поинтересовался мальчик, - а сказку на ночь прочитаете?
- Если вы того пожелаете, милорд, - Баш был непреклонен.
- Не стоит, - Ларса потер переносицу и поморщился, - слава небесам, у меня нет больше братьев, а значит, не придется их хоронить. Не знаю, что больше оскорбляет его память - помпезная церемония или наши лицемерные речи.
Судья-Магистр Габрант криво улыбнулся и нацепил уже осточертевший за несколько дней шлем.
- Лучше молитесь, Ваше Величество, чтобы вам не пришлось этого узнать. А теперь - марш спать. Считайте это рекомендацией Департамента.
***
Звуки, цвета и запахи вернулись одновременно, накатили штормовой волной, грозя смять, уничтожить, поглотить.
Кроваво-красный свет. Раскаленный металл и машинное масло. Слегка вибрирующий пол - это работают турбины огромного корабля. Безумное кружение магической энергии, сочащейся из каждой щелочки. И лязг стали, который ни с чем не перепутаешь - здесь и сейчас идет бой.
Габрант не верил своим глазам - он стоял на мостике "Бахамута" и смотрел на схватку. Ашелия Далмаска, Баш, пираты и прибившаяся к ним шпана с одной стороны, Вэйн - с другой, и Ларса, маленький, растерявшийся, испуганный Ларса посередине. Ларса, который поднимает клинок против своего брата.
А потом он увидел себя. И тотчас понял, что это сон, дурной сон, от которого надо поскорее проснуться - ведь не может же быть такого, чтобы ему пришлось делать этот выбор. Между Вэйном и Ларсой. Между Вэйном и приказом Вэйна.
Как зачарованный, смотрел он на танец стали и магии, безумную пантомиму, разворачивающуюся перед ним. Смотрел до тех пор, пока не почувствовал, как металлический поручень сминается в его руках, будто сделанный из бумаги.
Неужели именно сюда гнало его предчувствие по подземельям Набудиса?
Внезапно он понял, что характер боя изменился. Вэйн раз за разом подставлялся под удары - и тот, другой Габрант тоже заметил это. Заметил и усилил натиск, а Император будто бы не видел его обманных атак, и отбивал только самые опасные выпады.
Ноа стиснул зубы. Не раз и не два ему приходилось скрещивать клинки с принцем, и он прекрасно знал, на что способно это гибкое, поджарое тело... Несмотря на ситуацию, он почувствовал, как румянец заливает щеки, и заставил себя думать о сражении, продолжающемся перед ним. Что же задумал Вэйн? Устал? Невероятно, Габрант помнил, как принц несколько часов бился во главе кавалерии против превосходящих сил противника. Отвлекает внимание? Но раны, нанесенные Габрантом-двойником, хоть и неопасны, скоро начнут сказываться на его скорости.
Или же?..
Отважные спасители мира в очередной раз всей кучей кинулись на корень всех зол, и Судья-Магистр больше не думал ни секунды.
Забыв про боль в измученном теле, он легко, несмотря на доспехи, перемахнул через поручни и ринулся в гущу сражения - на помощь своему господину.
Пара тычков рукоятью меча по зубам - и бродяжки из Рабанастра летят в разные стороны. Ларсе достался более аккуратный удар по затылку - в конце концов, он не хотел калечить принца, только вывести его на время из игры.
Краем глаза он заметил, как пираты, разумно державшиеся в отдалении, прекратили стрельбу, а потом на его пути попался Баш, которого он попросту отшвырнул в сторону.
И вот, наконец, Судья-Магистр Габрант. Какая встреча! Позвольте поприветствовать вас по всем правилам!
Ноа оскалился, салютуя противнику мечами. Его двойник сделал то же самое, и все окружающее исчезло, вышло за пределы круга, в котором остались только они двое. Ноа и Габрант, Габрант и Ноа, и он уже не знал, кто именно из этих двоих - он сам, а кто - тот, другой, поднявший меч на своего императора. Да это было и неважно, и душа его пела вместе с клинком, потому что он получил наконец шанс отомстить своему заклятому врагу. Какой смешной в этот миг казалась ему надуманная ненависть к Башу, все те клятвы и обещания, что он давал самому себе.
Жизнь обрела глубину и смысл, и ему оставалось только разрубить ту цепь, которая еще приковывала его к прошлому.
Казалось, они сражаются уже тысячелетия - настолько легко каждому удавалось предугадать движение другого.
Казалось, не прошло и доли секунды с тех пор, как они скрестили мечи.
Это было до боли похоже на фехтование с Башем - и все же не было им, потому что даже своего брата-близнеца он не мог почувствовать настолько хорошо, чтобы действительно стать им. А еще это было похоже на бой с собственной тенью.
Ноа откатился в сторону, уходя от очередного выпада, вскочил, ударил не глядя, снова увернулся - в сотый, наверное, раз, от вскочившего и ударившего не глядя двойника.
И в этот момент круг разомкнулся, и он снова увидел остальных - Баша, бережно державшего потерявшего сознание Ларсу, принцессу с древним клинком, растерянно склонившуюся над своими спутниками. Пирата, откровенно наслаждающегося зрелищем. Равнодушно полирующую когти виеру.
И Вэйна, который стоял совсем рядом. Это он нарушил их личную битву на двоих, и не было в нем сейчас ничего от Неумирающего, вершителя истории и низвергателя старого миропорядка, а был он какой-то обыкновенный, усталый и... живой.
- Ноа, - тихо сказал он. - Вернись, Ноа.
Время застыло на длящийся целую вечность миг, пока они смотрели друг другу в глаза, и Судья-Магистр вдруг понял, чего хочет его принц, и что битва с самим собой, в которую он позволил себя втянуть - это тоже не выход, тоже навязанный выбор. И наверное что-то такое понял и тот, другой Габрант, потому что он вдруг в два прыжка оказался перед Вэйном и занес свои мечи.
Ноа знал, что не успеет.
Он знал, что должен успеть.
И он прыгнул, собрав все силы, вновь заставляя двигаться измученное тело - он и не думал, что двойник успел столько раз его достать.
Они покатились по полу, как волк и волкодав с герба фон Ронсенбергов - абсолютно одинаковые снаружи и такие разные изнутри. Обреченные драться до смерти. Ноа почувствовал, как сталь входит в его тело, пропарывает легкие, и последним усилием вонзил свой клинок во вцепившегося в него противника. Перед глазами плыла алая пелена, каждый вздох отзывался острой болью и болезненным всхлипом в груди, но он успел понять, что уже лежит на палубе один, и эта собственная целостность и единичность вдруг потрясла его даже больше, чем прохладные пальцы, гладящие его лоб, и смутно знакомый голос, шепчущий: "Вернись... Только вернись... Ты нужен здесь, Ноа..."
Он почему-то подумал, что именно так и должен был умереть. Сражаясь за обоих своих сюзеренов.
Смотреть на красные огни стало больно, и он прикрыл глаза, сдаваясь на милость судьбе.
Потому что пришла пора наконец остановиться. Прекратить бессмысленный бег.
И Судья-Магистр Габрант, Ноа фон Ронсенберг со счастливым вздохом умер.
***
Темнота и ритмичная вибрация глоссера подсказали ему, что он находится на воздушном корабле. Постепенно стало понятно, что вокруг не так уж и темно, и он стал различать обстановку. Узкая койка, на которой он лежал, уж точно была ему знакома - точно на такую же его положили тогда на "Штрале", и Ларса держал его за руку, а Баш смотрелся сосудом мировой скорби.
На "Штрале"?
Габрант резко сел и прикусил губу, чтобы не заорать от боли.
Это, несомненно, был корабль пирата Бальфира, но что он здесь делает? Призракам, конечно, свойственно являться на места своей смерти, но что-то он не помнил ни одной истории о призраке со сломанными ребрами, а именно такой диагноз он без труда поставил сам себе.
Ну еще плюс несколько ранений в жизненно неважные конечности (руки-ноги он вроде чувствовал, и на том спасибо), и явные проблемы с головой. Габрант вспомнил дурацкий кошмар про Набудис и двойника и поежился. Привидится же такой бред...
В каюту вплыла рука, сжимающая мерцающий мертвенной зеленью световой кристалл, а следом и обладатель руки. Воздушный пират, как всегда, был одет с иголочки, а улыбка на красивом лице играла такая, что у Габранта немедленно свело скулы.
- Смотрите, кто пришел в себя! - пропел Бальфир, укрепляя кристалл на стене, - какое счастье! По крайней мере, мне не придется совершать налет на останки императорского госпиталя, чтобы красть годовой запас медикаментов и капельницу. А то вот он уже хотел меня заставить, - пират небрежно кивнул себе за спину, и Ноа почувствовал, как его сердце стремительно ухнуло куда-то вниз.
В пассажирском кресле, в немыслимо неудобной позе спал Вэйн Солидор, живой и, судя по всему невредимый.
Габрант даже дышать позабыл от такого зрелища, а Бальфир плюхнулся на соседнюю койку, задрал ноги и продолжал балаболить, несколько не озаботясь покоем особы императорской крови:
- Мало того, что меня срочно вызвали с того света и принудили угонять собственную пташку – впрочем, это вот было верное решение, вряд ли моей девочке в руках этого сопливца Ваана было бы хорошо, но все же, если учесть, что меня должны считать мертвым как минимум год – а то как я улажу свои дела? Да еще и фон Ронсенберги с собачьими глазами…
- Ффамран, - сухо сказал проснувшийся от трескотни пирата Вэйн. – Ты не мог бы заткнуться?
- Мог бы, - с готовностью согласился тот, - а сколько предложишь за молчание? И учти, я знаю много страшных тайн.
- Это каких же? - подозрительно осведомился принц.
- Нуу… например, что твое бронированное пугало пришло наконец в себя.
Вэйн вскинулся мгновенно, как гигантская кошка перед прыжком, и замер, глядя на Габранта.
Им нужно было слишком многое сказать друг другу, чтобы облекать все это в слова – о верности. О предательстве. О долге. О прощении.
И они просто смотрели друг на друга, пока пират не захихикал, напрочь испортив момент.
- И улетели они в закат на самом быстроходном и красивом корабле во всем Ивалисе, - продекламировал он, - титры. Кстати, команда свежеусопших, куда бы вы хотели податься?
- Усопших? - глуповато переспросил Ноа.
- Ну да. Похороны были красивые, ради меня такого бы не устроили, - Бальфир беззаботно состроил рожицу, - хотя держу пари, что леди Эш принесет к развалинам Бахамута скромный букет незабудок. Несчастный случай в больнице, всякое бывает. Ларсу, конечно, достанут обвинениями в братоубийстве, но он Солидор, ему не привыкать. К тому же, это была его идея. Итак?
- Что итак?
- Куда мы летим? Если не считать того, что прочь из Аркадиса? Кстати, никто не жаждет подобно известному литературному персонажу помочиться на собственную могилку?
- Спасибо, я воздержусь, - к Вэйну вернулся его обычный саркастичный тон. – Что касается пункта назначения… Не все ли равно, куда? Я например, не отказался бы посетить Бальфонхейм. Для начала. Инкогнито, разумеется.
- Разумеется, - кивнул пират, и помчался в рубку, на ходу выкрикивая:
- Фран! Курс на Бальфонхейм!
Вэйн усмехнулся краешком губ.
- Добро пожаловать в мир живых, Ноа.
Они слышали, как Бальфир напевает в рубке:
- Everything turns out okay in the end. If it's not okay, then it's not the end...
И бывшему Судье-Магистру как никогда хотелось верить воздушному пирату.

@темы: слэш, 2008, Final Fantasy XII, PG-13

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Каникулы в Рабанастре

Фэндом: Final Fantasy XII
Пэйринг: Баш/Бальфир, Вэйн/Ноа
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU
Объем: 13 995 слов
Дата: 29.10.2008
Примечания: на фест "Алиса в Зазеркалье" в сообществе  Серафин по промпту: Баш (пират) и Ффамран Бананса (Судья Магистр).

Если с другом вышел в путь –
Веселей дорога!
Без друзей меня – чуть-чуть,
А с друзьями – много!

Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной?
(с) к/ф "Приключения Электроников"

- Но учтите, Судья-Магистр Бунанса, - гневно бросила Дрейс, уже выходя из кабинета, - в следующий раз у вас эти фокусы не пройдут.
Ффамран Бунанса демонстративно ковырял мизинцем в ухе, созерцая бегущие по небу облака. Это было главным достоинством его рабочего места – возможность увидеть небо с любой точки обзора. Все остальное, по мнению Ффамрана, смело можно было записать в минус – например, гору бумаг на столе, или назойливых подчиненных, или коллег, имеющих привычку произносить душеспасительные речи. Ах да, и дурацкую униформу. Ффамран показал рогатому шлему, погребенному под квартальными отчетами, "козу", и бодрым шагом вылетел из кабинета, на ходу ослепив улыбкой похожую на снулого карася секретаршу. По дороге в ангар кто-то из Судей пытался сунуть ему очередную кипу макулатуры, но Судья-Магистр Бунанса самым решительным образом пресек все попытки нагрузить его работой, лихо запрыгнул на свой любимый ховер, и взмыл в пронзительно-голубое небо Аркадиса, послав в сторону разочарованных сотрудников Девятого Бюро воздушный поцелуй.
Знакомое окно в западном крыле императорского дворца оказалось закрыто, но когда это его заботили подобные условности. Ффамран заставил недовольно взрыкивающий ховер повиснуть в воздухе, свесился с седла и постучал в стекло. Ставни распахнулись, и в окне показалась усталая физиономия единственного друга Судьи-Магистра Бунансы.
- Что опять такое? – с царственным недовольством вопросил Вэйн Солидор, потирая лоб.
- Я мог бы конечно спеть серенаду… - Ффамран ловко запрыгнул в комнату, едва не сбив с ног в последний момент отстранившегося Вэйна. – Но предпочел более прозаичную версию. Итак, я прилетел, чтобы спасти тебя от неминуемой гибели.
- Какой еще гибели? – старший принц Дома Солидор и правда выглядел неважно, отметил Ффамран. Под глазами круги, белки красные, как у кролика, и, судя по всему, ел Вэйн в последний раз примерно тогда же, когда и спал. Или брился.
- Ну все. Хватит. Государственные дела подождут, - Судья-Магистр прошествовал к шкафу, начал рыться в одежде. – Мне надоело смотреть, как ты себя в гроб вгоняешь. Грамис, то есть Его Императорское Величество, подождет проекта договора, не развалится. Ты в зеркало вообще последние несколько дней смотрелся? Вот и я думаю, что нет.
Ффамран швырнул приятелю чистый костюм.
- Марш в ванную, приведи себя в порядок, и мы идем ужинать, - заявил он не терпящим возражений голосом. – Иначе я намекну Ларсе, что тебе как никогда требуется его поддержка.
- Это, между прочим, шантаж, - буркнул Вэйн, но все же подчинился.
***
Они сидели в одном из лучших аркадийских ресторанов, потягивали розовое игристое вино, и слушали, как певица в синих струящихся шелках томным голосом поет что-то про любовь. К Вэйну вместе с привычным безукоризненным обликом вернулась и его природная язвительность, кисло подумал Ффамран, уже подрастерявший свой энтузиазм по поводу спасения друга. В конце концов, какая ему разница, чем занимается наследник императорского престола в свободное от работы время? Даже если это – все та же работа. Он даже говорит теперь только об этом!
- …и тогда сенатор Грегорот сообщил высокому собранию, что не может одобрить данное решение, - закончил тем временем Вэйн свой рассказ и нахмурился. – Ты меня вообще слушаешь?
- Конечно, слушаю! – Ффамран отработанным жестом склонил голову набок и невинно захлопал ресницами. – Сенатор Грегорот был против, так?
- И против чего же? – вкрадчиво спросил принц.
Судья-Магистр Бунанса недовольно потряс головой.
- Вэйн, мне хватает всего этого в Департаменте, - он скорчил смешную гримаску и стал перечислять, загибая пальцы, - договоры, доносы, дрязги Судей, интриги Сената, заскоки императора… Ну ладно, будем считать что последний пункт я не озвучивал. В общем, мне определенно надо отвлечься от серой будничной рутины. И тебе тоже не помешает.
- И как же ты предлагаешь "отвлечься"? – подозрительно осведомился Вэйн, но в глазах у него прыгали чертенята, и Ффамран мысленно поздравил себя с успехом.
- Слетаем в Далмаску, - он заговорщически подмигнул озадаченному принцу. – Инкогнито. И там развлечемся на полную катушку.
Вэйн поднял свой бокал, рассматривая вино на свет, и провозгласил:
- В таком случае – предлагаю тост. За развлечения на полную катушку.
***
План Ффамрана был прост и надежен. Аркадийская дипломатическая миссия, посланная ко двору королевы Ашелии, должна была пробыть в Рабанастре всего два дня – плюс день на дорогу туда-обратно. За это время их отсутствие вполне можно объяснить вполне объективными причинами – сам Судья-Магистр собирался сказаться больным, а Вэйн итак носа не высовывал из своих покоев, пока работал над договором, так что ему достаточно сказать Бергану, чтобы его не беспокоили, и в комнаты сына не сможет попасть даже сам император.
Бунанса-младший с энтузиазмом занялся подготовкой – за оставшиеся до отправления сутки он раздобыл им не только комплекты одежды, подходящей к их легендам, но даже сфабриковал поддельные паспорта и вписал вымышленные фамилии в дипломатический реестр. Вэйну оставалось только удивляться тому, с какой легкостью один из его Судей-Магистров проворачивает подобную аферу.
Итак, уже через день два аркадийских дворянина средней руки поднялись на борт "Сирены", одного из самых быстрых кораблей имперского флота, принадлежащего дипломатической службе Пятого Бюро. В каюте Ффамран прижался носом к стеклу и долго смотрел на исчезающие за облаками шпили Аркадиса, а когда они растворились в серой дымке, плюхнулся с разбегу на кровать и мечтательно выдохнул:
- Приключение! Как же мне их не хватало!
Вэйн улыбнулся, глядя на наслаждающегося жизнью приятеля. И подумал что ему, пожалуй, тоже этого не хватало. Когда они были помладше, Вэйн и Ффамран запросто могли на целый день сбежать в лес – кататься на чокобо, запускать модели воздушных кораблей, играть в прятки, или искать клады в жутковатых пещерах. Увы, с тех пор прошло немало лет; младший сын доктора Бунансы блестяще сдал экзамены на магистерское звание и теперь заведует имперской службой безопасности, а на плечи солидорского принца легло тяжкое бремя государственных дел, которыми уже не мог заниматься его немощный отец. Тем удивительнее было то, что они вот так внезапно смогли выбраться за пределы не только столицы, но и самой Империи. Вэйн наблюдал, как Ффамран прыгает на мягком матрасе, и думал о том, что он никому не позволит испортить их отдых.
***
Рабанастр оказался шумным, красочным, многолюдным, полным экзотических звуков и запахов городом. Здесь по улицам свободно бродили виеры, мугглы и бангаа, и никого из людей подобное соседство не смущало, – привыкшим к имперской ксенофобии Ффамрану и Вэйну это казалось немыслимым. Зато и затеряться в толпе, отбившись от стайки дипломатов, оказалось проще простого – им совсем не хотелось торчать на приеме у королевы Аш. Ффамран на радостях стащил с какого-то лотка пару подозрительно выглядящих фруктов, вручил один из них Вэйну, а сам с удовольствием вгрызся в сочную фиолетовую мякоть. Они шли по улицам и с интересом оглядывались вокруг, зачастую изумленно поднимая брови.
В этом городе, казалось, на каждом углу чем-нибудь торгуют. Солидные магазины с красивыми витринами; маленькие лавчонки; просто лотки под цветастыми тентами – даже некоторые прохожие могли внезапно предложить какой-нибудь товар. Ффамрана это изрядно забавляло, и Вэйн уже был вынужден чуть ли не за шкирку оттаскивать его от пары особенно неприглядно выглядевших прилавков.
Кроме непрерывной торговли в Рабанастре неприятно поражала постоянная суета и давка. Узкие кривые улочки, забитые торговцами всех мастей, в которых с трудом могли разойтись два человека, какие-то очереди, змеящиеся из открытых дверей сомнительных заведений, нищие и попрошайки, хватающие проходящих мимо за одежду – все это вызывало раздражение.
Нагулявшись вдоволь, Ффамран и Вэйн решили сделать остановку на центральной площади. Судья-Магистр Бунанса сидел на бортике фонтана, беспечно болтая ногами, старший сын Дома Солидор прикрыл глаза, облокотившись о тот же бортик, и подставил лицо яркому солнцу Далмаски.
- Ты заметил? – негромко и очень серьезно спросил Ффамран. Вэйн нехотя приоткрыл один глаз. Его приятель все так же болтал ногами и широко улыбался, но взгляд сузившихся карих глаз был холоден.
- Ты о тех типах, которые за нами следят? – лениво осведомился он, поворачиваясь и опуская ладонь в фонтан.
- О них самых, - Ффамран легко спрыгнул со своего насеста и громко и жизнерадостно заявил:
- Я тут одну забегаловку видел, "Дюнное море" называется, надо бы ознакомиться с сей достопримечательностью!
Вэйн согласно кивнул и последовал за ним.
Отдых начал становиться интересным.
***
Таверна "Дюнное море" по праву считалась одной из лучших в Рабанастре. Это означало, что ее хозяин знал около десятка куртуазных слов и выражений (наподобие "Здравствуйте", "Приятного аппетита" и "Рыгайте, пожалуйста, чуть потише"), пиво в ней не разбавляли мочой, девочки нетяжелого поведения, ошивавшиеся у стойки, имели понятие о контрацепции, а вышибала не нокаутировал буянов, а вежливо провожал до дверей, поддерживая под локоток. В общем, практически, это был главный центр культурной жизни города, и неудивительно, что на Вэйна Солидора он произвел несколько удручающее впечатление.
Впрочем, для их целей "Дюнное море" подходило наилучшим образом – они выбрали себе столик на галерее, с которого открывался отличный обзор на весь зал, и подобраться к ним незамеченным не смог бы даже самый лучший опер из Девятого Бюро, о чем Ффамран и сообщил Вэйну, недоуменно изучавшему меню.
- Отлично, - только и ответил принц, внимание которого привлекла угнездившаяся у стойки фигура в темном плаще. Он готов был побиться об заклад, что именно этот человек следовал за ними во время дневной прогулки. С его места не было видно лица – только по-военному коротко подстриженные светлые волосы и тяжелый меч на перевязи.
- …а еще, пожалуйста, принесите на десерт "Королевскую радость" и коктейль "Веселый кактоид", - диктовал тем временем Ффамран подоспевшему официанту, - а ты что закажешь?
- Скажи то же самое, что и себе, - отмахнулся Вэйн, глядя, как через толпу внизу протискивается тощий мальчишка-подросток. Он безошибочно подошел к сидящему за стойкой мужчине, перекинулся с ним парой слов и поспешил обратно к выходу. Принц нахмурился. Что-то не похоже это было на обычных грабителей. Но ведь об их отлучке никому в Аркадисе не было известно! Тогда почему с самого прилета их двоих так нагло и в открытую "пасут"?
- Ваш заказ, господа, - официант поставил перед ними тарелки и удалился. Вэйн потыкал вилкой в неаппетитные молочно-белые стебли.
- Это что? – с подозрением спросил он, глядя, как Ффамран за обе щеки уплетает сомнительное угощение.
- Мириамский лук-мистолов, - любимое чадо доктора Бунансы поучительно воздело палец, - настоящий, свежий. Если начать их резать, они будут пищать и шевелиться.
- Нет уж, спасибо, - Вэйн закатил глаза. Пристрастие Ффамрана ко всяким экзотическим блюдам уже несколько раз стоило ему больного желудка. – Что-то у меня пропал аппетит.
- Зря, - с набитым ртом высказался его спутник. – Ты еще горячего блюда не видел.
- Надеюсь, что и не увижу, - самое время пожалеть о своей опрометчивости и о том, что он доверил заказ приятелю. – Как насчет предложения познакомиться с нашими новыми друзьями поближе?
- Вот это другое дело, - Ффамран изящным жестом промокнул губы салфеткой, поправил манжеты рубашки. Насколько знал Вэйн, кроме пистолета с инкрустированной перламутром рукоятью, висевшего на поясе, Судья-Магистр Бунанса носил на себе еще небольшой арсенал всяческого метательного барахла, которое легко можно было спрятать в складках одежды. У самого Солидора не было ничего, кроме шпаги, и он вполне обоснованно считал, что другое оружие ему без надобности. Таким образом, вдвоем они могли справиться со всем, что был способен предложить им Рабанастр, будь то уличные бандиты или солдаты королевы. Но если в деле замешана Розаррия…
Именно это им и предстояло выяснить. Вэйн небрежно кинул на их столик несколько монет и аркадийцы неспешно направились к выходу из таверны.
***
- Вечно ты так, я даже коктейль попробовать не успел, - бубнил Ффамран, исподтишка оглядываясь и прикидывая, какое место лучше выбрать для "знакомства". Увы, все симпатичные переулочки в Рабанастре были уже заняты – и откуда только здесь берется такое количество народу? – раздраженно думал Судья-Магистр, уже около получаса целеустремленно таскавший Вэйна и их "хвост" по всему городу. Теперь, когда они вычислили своего сопровождающего все, что им требовалось – относительно безлюдное место и немного времени. Однако именно этих двух вещей критически не хватало: над городом плыли звуки вечернего колокола, напоминая о таких прозаических вещах, как отдых и ночлег. Вэйн Солидор, конечно, может выслеживать кого угодно до глубокой ночи, но скоро ему придется заниматься этим в гордом одиночестве, - примерно так обозначил свою позицию Ффамран, когда они снова – который раз за день – вырулили к злосчастному фонтану.
Судья-Магистр Бунанса перегнулся через край, чтобы плеснуть воды на покрасневшее лицо – пустынное солнце жестоко, и он уже успел слегка обгореть. И поскольку он совершил это неожиданное движение, дротик, предназначавшийся ему, только взъерошил Ффамрану волосы на макушке и бессильно канул в фонтан. Вэйн уже присел с другой стороны бортика с обнаженным клинком в руке, и Ффамран спешно перебрался к нему, по дороге чуть было не став жертвой еще нескольких дротиков.
- Однако, это хамство, - процедил Судья-Магистр, неторопливо доставая пистолет. – Среди бела дня, на главной площади… - он подцепил пальцем плавающий рядом с ним дротик. – И наверняка острие смазано сонным зельем. Какой моветон!
- Значит, пора научить их хорошим манерам? – с ленцой в голосе предположил Вэйн, на мгновение поднимая голову, чтобы оценить диспозицию.
Ффамран последовал его примеру и оценил остроумие противника. Нападавшие, видимо, сообразили, что неожиданная атака не удалась (как любил говорить в таких случаях Бунанса-папа, "врасплох оказался плох"), и теперь медленно окружали фонтан. Но что самое смешное – все, как один, были одеты в форму личной гвардии королевы Ашелии. А значит, могли творить, что им вздумается, на городских улицах, и никто не посмеет им мешать.
- Знаешь, о чем я думаю? – Ффамран выстрелил наугад, перезарядил пистолет.
- О чем же? – Вэйн спокоен, будто на императорском балу, его идеальный внешний вид не портит даже тот факт, что он сидит на корточках в фонтане.
- Чтобы они не оказались на самом деле гвардейцами, - еще один выстрел, вскрик, невнятные ругательства… Нападавшие медлят – никому не хочется подставляться под пули. – Иначе нам придется завоевывать еще и эту дурацкую страну, а на меня свалится гора бумаг.
Кто-то – там, на площади – отдает приказ, и люди в форме королевской гвардии начали стягивать кольцо вокруг ненадежного убежища двоих аркадийцев. Ффамран хмыкнул.
- У них… Пригнись!.. – выстрел, – …нет стрелков.
Вэйн только кивнул, дожидаясь, пока нападавшие подойдут поближе – так, чтобы он в отполированном до блеска лезвии своей шпаги видел лицо идущего впереди, - и ринулся в бой. Клинок запел, встретившись со сталью, и Вэйн подумал на мгновение, что он неоправданно долго держал свою шпагу в ножнах. А потом осталась только привычная тяжесть в руке, звуки выстрелов, и простая задачка, которую нужно решить за минимальное количество ходов – добежать до переулка.
Вэйн Солидор расчищает себе путь; ему нет необходимости оборачиваться, чтобы знать, что Ффамран Бунанса следует за ним. Сколько бы лет ни прошло, привычку сражаться бок о бок не так-то просто бросить.
***
На сей раз тихую улочку им удалось найти сразу - видимо, беспечные жители Рабанастра при звуке выстрелов сообразили-таки попрятаться по своим норкам. Ффамран прислонился к стене, преувеличенно облегченно вздохнул и смахнул несуществующий пот со лба.
- Кажется, оторвались, - сказал он и хихикнул.
- И что смешного? - Вэйн аккуратно обтер лезвие шпаги носовым платком, вогнал клинок в ножны.
- Ну, мы вроде как хотели захватить свой "хвост" в плен и побеседовать с ним без шума, а вместо этого на главной площади Рабанастра валяется сейчас с полдюжины раненых и, возможно, убитых людей в форме королевской гвардии, - фыркнул Судья-Магистр, - в общем, неплохо погуляли. А главное - без шума.
Вэйн рассеянно пожал плечами. Его мало интересовали последствия их авантюры, гораздо важнее было выяснить, кто стоит за столь хорошо организованным нападением. Когда он поделился этой мыслью с Ффамраном, тот только поморщился.
- Мы не сможем этого сделать, если они будут гоняться за нами хорошо вооруженной толпой, - ответил он, проверяя ударный механизм своего пистолета.
- Значит, нам нужен другой план, - рука Вэйна будто невзначай легла на рукоять шпаги.
- И, кажется, он уже есть, - промурлыкал Судья-Магистр Бунанса, отводя пальцы друга от оружия.
- Что?.. - начал принц, но его мысль прервало характерное шипение и бледно-сиреневая дымка, скользящая по переулку.
- Сонный газ, - воскликнул Ффамран с фальшивым удивлением. - Покажитесь, трусы!
Он пару раз выпалил по показавшимся ему подозрительными теням, но отрава была превосходного качества, и скоро бесчувственное тело Судьи-Магистра опустилось на брусчатку рядом с уже распростершимся там принцем.
***
- ...и должен отметить высокое качество состава. Мой отец ученый, поверьте, я в этом разбираюсь. Не знаю, чем вы воспользовались в качестве закрепителя, но по специфическому привкусу могу предположить…
Если бы ему позволила гордость, Вэйн бы застонал. Приходить в себя под болтовню Ффамрана показалось ему одним из самых тяжких испытаний из всех, что выпадали когда-либо на его долю.
Судья-Магистр не переставал балаболить, а принц постепенно осознавал, что он сидит в очень неудобной позе, привязанный к спинке стула, и, судя по теплу чьего-то тела и ввинчивающемуся в уши голосу, Ффамран точно так же привязан к стулу за его спиной.
- …если бы вы в следующий раз воспользовались не самим веществом, а его окислом – это снизит вероятность побочных эффектов, и увеличит срок действия препарата…
Вэйн рискнул приоткрыть глаза – его очень интересовало, перед кем так распинается его друг.
Комната слегка покружилась и встала на место – обычный, ничем не примечательный интерьер. В поле зрения Вэйна попадал давно остывший камин, плотно зашторенное окно и часть кровати – а также чьи-то заляпанные грязью кавалерийские сапоги. Для того, чтобы увидеть обладателя обуви, пришлось бы пошевелить головой – выдать себя; пока что Вэйн предпочел остаться "без сознания" и оценить обстановку.
- …что, собственно, и является доказательством моей теории! – многозначительно закончил Ффамран, и Вэйн почувствовал, как пальцы друга касаются его руки. Принц незаметно сжал ладонь Судьи-Магистра, подтверждая, что он пришел в себя, и Ффамран тихо вздохнул.
- Ваши знания поразительны, - вежливо отозвался мужской голос, - но прочитанная вами лекция ничуть не приблизила нас к цели разговора.
И другой голос, очень похожий на предыдущий, добавил:
- Не хотите отвечать на вопрос, так и скажите. У нас, представьте себе, не так уж и много времени.
На сей раз говорил явно владелец грязных сапог. Вэйн, уже прощупавший веревки на предмет прочности и определивший, что так просто им не выбраться, решил, что для начала информации ему хватит, и потому вскинул голову и своим "официальным", исполненным царственного достоинства голосом, спросил:
- И что же вы хотите знать? Возможно, я смогу вам ответить.
Он спокойно встретил кислый взгляд одного из похитителей. И подумал, что опять ошибся в расчетах – тот оказался блондином, но слишком лохматым для того, чтобы быть их "хвостом".
- Мне кажется, смысла спрашивать уже нет, - криво усмехнулся лохматый, и Вэйн автоматически отметил, что его можно было даже назвать симпатичным, если бы не уродливый шрам, рассекавший левую бровь и чудом не задевавший глаз. – Я же говорил, тут одного взгляда достаточно. Аркадийцы, чтоб их.
Ффамран еле слышно хихикнул и шелковым голосом спросил:
- А что, у местных бандитов на уроженцев Аркадии отдельные расценки?
- А что, у уроженцев Аркадии есть повод думать, что ими могут заинтересоваться вульгарные бандиты? – не остался в долгу лохматый.
- А что, по вашему виду скажешь, что вы не вульгарные?
- А…
- Хватит, - устало попросил второй из похитителей, которого было никак не рассмотреть – он, видимо, держался около двери. – И вы, пожалуйста, прекратите, Судья-Магистр.
То, что Ффамран оскалился в нехорошей улыбке, Вэйн понял, даже не видя его лица – достаточно было легкого движения, напряжения мышц, перемены позы. Из развязного молодого вельможи его друг мгновенно превратился в очень опасное существо.
- Мне кажется, у вас перед нами есть некоторое преимущество, - протянул он, - что-то я не припомню, чтобы мне выпадала возможность представиться.
Вэйн воспользовался паузой, возникшей после этих слов, чтобы внимательнее осмотреть комнату. Никаких лазеек или способов побега при данных обстоятельствах обнаружить не удалось, зато он заметил форму королевской гвардии, небрежно брошенную на постель, и то, что под шторами нет тени – следовательно, на улице еще ночь.
Наконец заговорил тот, второй, стоявший у двери.
- К сожалению, вы не в том положении, Судья-Магистр, чтобы требовать соблюдения правил этикета. Советую вам пересмотреть свое поведение, пока вы находитесь здесь.
Хлопнула дверь, и тот же голос добавил:
- Пойдем же, Баш.
Лохматый тип тряхнул головой и покинул комнату вслед за своим коллегой, оставив пленников в одиночестве. Вэйн почувствовал, как обмяк на стуле Ффамран, и на всякий случай спросил:
- Ты как?
- Ужасно! – голос Судьи-Магистра Бунансы звучал так, будто он вот-вот расплачется. – Ты представить себе не можешь, как трудно было убалтывать этих двух чурбанов, и главное, ни один из них так и не сказал, на кой черт мы им понадобились! И все это – когда у меня в башмаках плещется Ридоранский водопад! Я простужусь! Умру! И в этом конечно же будешь виноват ты со своей дурацкой политикой!
Вэйн с трудом удержался от улыбки, хотя приятель все равно не смог бы ее увидеть. После вынужденного купания в фонтане у него в сапогах тоже хлюпало; ничего смертельного – но Ффамран говорил так убедительно, словно ему уже нужно было заказывать торжественное отпевание.
- Вот, - задумчиво продолжил ныть Судья-Магистр, - сейчас чихну. Учти.
- Учту, - принц попытался пожать связанными плечами; получилось плохо, - только скажи, ради кого ты ломаешь комедию? Наши гостеприимные хозяева нас временно покинули, и к тому же даже с твоими талантами вряд ли ты убедишь их, что мы провинциальные аркадийские дворяне. Похоже, они в курсе, что за рыбка попалась в их сети.
- А подслушивающие устройства? – отозвался Ффамран.
- Вероятность установки во временном убежище не более четырнадцати процентов, - отрезал Вэйн.
- Надо было сразу сказать! – Судья-Магистр дернул рукой, и опутывавшие их веревки упали на пол.
- Все же, на профессионалов они не тянут, - он продемонстрировал Вэйну добытый из рукава стилет, плюхнулся на кровать, стащил чулки и принялся их выжимать. – И насчет воды в башмаках – это была не шутка, - пояснил он, - попробуй спокойно рассуждать, когда у тебя мокрые ноги и подбирается простуда!
Принцу, считавшему, что спокойно рассуждать может помешать только полное прекращение мозговой активности сиречь смерть, оставалось лишь схватиться за голову.
- И как мы теперь выясним, кто их послал? – для наглядности он поддел носком сапога обрезки веревок.
- Легко, - чтобы сбить Ффамрана с толку, требовался как минимум линкор класса "Альфа": Судья-Магистр Бунанса славился своим упрямством не меньше, чем легкомысленностью. – Надо только убедить их, что необходимо нам все рассказать.
- Железная логика. И как же это сделать?
- Придумывать планы – твоя забота, - отмахнулся Ффамран. – Я только подаю идеи.
- Вот оно, Девятое Бюро во всей красе, - съязвил Вэйн, - защита и опора Дома Солидор.
- Не ерничай, - обиделся возглавляющий упомянутое Бюро Судья-Магистр, - без меня бы ты до сих пор писал поправки к договору. А тут – такое приключение!
- Ага, только вообще-то мы все еще в плену!
- Это легко исправить.
Ффамран отдернул шторы, повозился с задвижкой и распахнул окно в душную летнюю ночь.
- Ну вот. Третий этаж и прямо под нами – крыша пристройки, - резюмировал он, - иногда полезно бывать в городах, где архитекторам не знакомо слово "небоскреб".
- Нам нужно узнать… - начал Вэйн, но Ффамран его перебил:
- Кто их послал. Знаю, знаю. Только как ты изволил напомнить, моя первая обязанность – оберегать представителей императорской фамилии. Выяснить, кто они, мы успеем и завтра, а пока придется уйти по-аркадийски, не попрощавшись.
Щелчок взводимого курка будто поставил точку в его речи.
- И куда же вы направляетесь, господа? – либо давешний лохматый блондин скоропостижно подстригся и сделал косметическую операцию, либо они наконец нашли свой "хвост". Мужчина в дверях небрежно указал дулом пистолета прочь от окна. Ффамран покорно отошел в сторону, едва слышно шепнул: "Беги. Я останусь". Вэйн упрямо дернул плечом, медленно поднимая руки ладонями вперед – мало ли, что на уме у этого типа. Одно он знал точно – бежать – значит проиграть. Какая партия бы не велась сейчас в Рабанастре, их похитители – не более чем пешки, а Вэйну Солидору нужно было добраться до главных фигур.
Судья-Магистр Бунанса уныло вздохнул и поднял руки вслед за ним.
***
На этот раз похитители поступили умнее – они развели пленников по разным комнатам. Ффамран мельком подумал, что это ничего не меняет – по отдельности они с Вэйном так же опасны, как и вместе, и вообще, будь их целью выбраться из этой развалюхи – давно бы сбежали, просто Солидор решил продемонстрировать фамильное упрямство, вот и приходится изображать из себя овечку на весеннем лугу, чтобы подманить скрывающегося в кустах волка. Судья-Магистр Бунанса отвлекся от составления списка претензий, кои он непременно озвучит при удобном случае, оставшись с Вэйном наедине, и бросил косой взгляд на волка… то есть на человека по имени Баш, сидевшего у окна с заряженным арбалетом на коленях. "Ну что же, посмотрим, кто быстрее разговорит своего собеседника", - Ффамран мысленно потер руки, предчувствуя увлекательное соревнование, и на пробу жалобно кашлянул.
Баш едва не подскочил, выдавая собственную нервозность, и подозрительно посмотрел на пленника.
Ффамран шмыгнул носом.
Баш отвернулся к окну.
Ффамран тоненько и протяжно чихнул.
Баш покосился на него.
Ффамран извиняющее поднял брови – мол, не виноват я, все проклятая простуда – и слегка пошатнулся вместе со стулом.
Баш отложил арбалет и настороженно спросил:
- Вам нехорошо?
Ответом ему был гордо вздернутый подбородок и новый чих. Ффамран с затаенной усмешкой наблюдал, как Баш с опаской подходит ближе – тот держался так напряженно, будто боялся разбудить очень голодного хищника.
Судья-Магистр Бунанса тяжело и хрипло вздохнул, когда холодная ладонь коснулась его лба. "Жара нет", - растерянно пробормотал незадачливый похититель и со вздохом принялся распутывать веревки, привязывающие его к стулу.
- Совсем развязать не смогу, - предупредил Баш. – Но, по крайней мере, если вы приляжете – возможно, станет легче.
Ффамран натянуто кивнул, прикидывая, в какой момент будет выгоднее сомлеть в объятьях своего тюремщика.
***
Вэйн едва смог подавить смешок, когда тот из близнецов, что щеголял шрамом на полфизиономии, заявил, что сам будет сторожить "этого типа" и увлек Ффамрана в другую комнату, оставив своего молчаливого брата наедине с принцем. Даже при благоприятных обстоятельствах у этого Баша против грозы всего Департамента Судейства не было ни единого шанса. Впрочем, не только Ффамран видел в сложившейся ситуации положительные стороны.
На то, чтобы сложить два и два, у Вэйна ушло не больше минуты – слишком по-разному действовали эти двое и "гвардейцы" у фонтана, к тому же, будь у них больше людей, вряд ли братья стали бы сторожить капризную и норовящую сбежать добычу сами.
- Позвольте поинтересоваться, - нарушил принц тишину, - наши портреты случайно не вывешены на доске объявлений для охотников за редкими монстрами? С чего вдруг такой ажиотаж среди криминальных элементов вокруг двух скромных гостей столицы?
Ответа он не дождался, но Вэйна мало что могло обескуражить, поэтому он продолжал говорить, растягивая слова:
- Я насчитал как минимум две… нет, три заинтересованные стороны, а их вполне может быть больше. Что, награда за наши головы действительно так сказочно высока, чтобы со всей округи слетелись стервятники?
Наверное, он все же задел чувства похитителя – принц и моргнуть не успел, как тот оказался рядом, поднял руку – не то собирался коснуться лица, не то – начать душить непокорного пленника, - и прошипел:
- Гораздо выше, чем ты думаешь.
Вэйн спокойно встретил яростный взгляд – ему приходилось видать вещи и пострашнее – и прокомментировал:
- Тогда, возможно, вас бы могла заинтересовать, ну, скажем… втрое большая сумма?
- Вы кидаетесь деньгами, будто император, - его собеседник отстранился, но Вэйн мысленно себя поздравил – втянуть этого молчуна в диалог оказалось легче легкого.
- И тем не менее, я отвечаю за свои слова, - ответил он, пожимая плечами, - назовите цену, назначенную вам заказчиком, и я с легкостью перебью ее.
А заодно прикину, кем может быть этот заказчик, и знает ли он, какая рыбка заплыла к нему в сети… Знает, не может не знать. А значит, у кого-то в Аркадисе слишком длинный язык.
- Есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги, - отрезал похититель.
- Все продается и покупается, - невозмутимо возразил Вэйн, позабавленный горячностью, с которой ему возразили.
- И вы сам?
- Да, и вы как раз этим и собираетесь заняться, не так ли? Продать меня. За соответствующую цену.
Он с удовольствием смотрел, как розовеют щеки его собеседника. Словесная баталия становилась все более увлекательной.
Принц небрежно устроился на жестком стуле, насколько ему позволили связанные руки, и снисходительно добавил:
- Хотя, возможно, вы действуете вовсе даже из идейных соображений, эээ… как вас, простите?
- Ноа Ронсенберг, - ответ был явно рефлекторным – и искренним, судя по обалделой физиономии отвечавшего.
- И вам лучше других должно быть известно о причинах, по которым вы оказались здесь, - попытался реабилитироваться несчастный, но маска злобного и равнодушного похитителя аркадийских принцев трещала по швам.
Вэйн сладко улыбнулся и решил добить собеседника.
- Возможно, но известны ли они вам, - он помедлил, пробуя имя на вкус, пока не решил, что ему определенно нравится, как оно звучит, - Ноа?
***
Ффамран жадно пил, неловко удерживая стакан с водой связанными руками, Баш с тревогой наблюдал за ним.
Когда пленник слабым голосом поблагодарил его и рухнул обратно на подушки, его тревога начала граничить с паникой.
- Полегче? – спросил он, присаживаясь на краешек постели. Забытый арбалет сиротливо лежал на подоконнике, но Ффамран, разумеется, и не думал о том, чтобы бежать. Вэйн поставил перед ним интересную задачку, и теперь для Судьи-Магистра делом чести было решить ее быстрее, чем это сделает принц.
- Немного, - едва слышно ответил он и закашлялся. Судя по движению Баша, тот явно не знал, куда девать руки – то ли придержать страдальца за плечи, то ли надавать ему пощечин. Когда приступ утих, Ффамран сказал извиняющимся голосом:
- Видимо, подстыл из-за мокрой одежды. Никогда не думал, что в пустыне могут быть такие холодные ночи.
- К этому трудно привыкнуть, - рассеянно согласился думающий о чем-то своем Баш.
- Там, откуда вы родом, такого нет? – Ффамран приподнялся на локте, намеренно заставляя собеседника напрячься. Связанные руки порядком мешали, но он уже придумал этому временному неудобству одно дивное применение.
- Вам будет легче, если вы узнаете, что в плену вас держит не уроженец Далмаски? – Баш ухмыльнулся, и, вопреки ожиданиям Ффамрана, не стал отстраняться после недвусмысленного вторжения в личное пространство – наоборот, наклонился еще ниже – так, что вздумай пленник бежать, ему даже со связанными руками не составило бы труда нокаутировать своего противника.
- Удачная догадка, - Судья-Магистр облизнул губы. – Беседа отвлекает меня от перспективы один на один бороться с, гм, идущей на приступ простудой.
Баш хмыкнул.
- Мне кажется, болезнь итак отступает.
- Все благодаря вашей неустанной заботе, уважаемый тюремщик. Похоже, цена на меня живого существенно отличается от стоимости хладного трупа, - Ффамран все еще раздумывал, стоит ли продолжать намеки, если реакция на них нестандартная, но Баш все же отодвинулся и мгновение было упущено.
- Если учесть, что последняя равна весьма круглой сумме, - похититель подмигнул своей жертве, - то представь, насколько велика первая.
- Не представляю, - честно признался Судья-Магистр. – И кто же нынче столько платит?
- Покупатель пожелал остаться неизвестным. Вы, наверное, кому-то крупно насолили?
- Что-то не припомню, - это была абсолютная правда, не мог же Ффамран упомнить всех, кого "несправедливо" обидел своими шуточками, - а вы с братом, значит, решили подзаработать?
- Несомненно, - Баш ухмыльнулся, - хотя не могу себе представить, чтобы кто-нибудь платил деньги за такое трепло.
- Я имею право расценить это как оскорбление в лучших чувствах? – Ффамран хихикнул. – Мы, между прочим, уже некоторое время делим постель… И я мог бы потребовать удовлетворения!
Он вздрогнул, встретив взгляд Баша – такая странная смесь эмоций была в нем. Тоска и жажда, крепко приправленные страхом; Судья-Магистр внезапно подумал, что сам того не замечая, заигрался с огнем, и вдруг заново ощутил свою беспомощность, стянутые веревкой запястья, и то, что сидящий рядом с ним на кровати мужчина просто крупнее и сильнее его. И все это определенно должно пугать, а не…
- В смысле, сатисфакции, - пробормотал он, опуская голову и надеясь, что Баш в полутьме не разглядит румянец на его щеках.
- Мог бы.
Голос собеседника звучал глуховато, как будто ему тоже было, что скрывать. Скрипнули пружины – Баш легко поднялся к кровати и вернулся к окну. Ффамран показал язык его спине и откинулся на подушки.
- Ну, вот и поговорили… - задумчиво сообщил он потолку.
***
Вэйн развлекался тем, что рассказывал упрямо молчащему Ноа различные версии происходящего – от заговора среди оппозиции Далмаски, которые против сближения королевы Ашелии с Аркадисом, до совсем уж запредельного "высокого спроса на мужчин благородной наружности у виер, которые используют оных как племенных жеребцов". Из упрямого молчания, кроме не вполне подобающего случаю чувства умиления (Ларса вот точно так же, когда обижается – надувает губы и молчит), удалось извлечь немало полезного. Например, показательным было то, как Ноа дернулся, когда Вэйн упомянул напрашивающийся первым розаррийский мотив. Итак, без Маргрейсов тут действительно не обошлось, но чем же они зацепили близнецов, которые при своей светлой коже и золотистых волосах на верных подданных Багряной Империи никак не тянули? Памятуя о скупости розаррийской разведки (Судья-Магистр Бунанса два месяца пытался продать им "секретные" сведения, содержащие определенную дезинформацию, и заявлял, что отказывается иметь дело с подобными жмотами, раз даже компромат на Солидоров им приходится всучивать чуть ли не насильно), принц сомневался, что дело в астрономичности суммы. Ситуация с заложниками больше походила на правду – и сильно осложняла дело, ведь о выкупе в таком случае не могло быть и речи. Не то, чтобы им с Ффамраном оставалось повесить головы и грустить о своей несчастной судьбе в ожидании радостной встречи с Аль-Сидом Маргрейсом – бежать по-прежнему не составило бы труда. Но Вэйн по-прежнему не собирался бежать. Если он прав – а он скорее всего прав – и за похищением стоит Розаррия, то ему представился потрясающий шанс так подмочить политическую репутацию Багряной Империи, что Маргрейсам несколько лет придется отмываться от грязи и сидеть тише воды, ниже травы – осталось только получить веские доказательства. Это во-первых, и во-вторых – утечка информации в Девятом Бюро. Неплохо было бы выяснить, кто среди мальчиков и девочек Ффамрана имеет приработок на стороне, да такой, что за него платят розаррийскими динарами.
- Итак, возвращаясь к теме нашего разговора – мне уже начинать готовиться ко встрече с таинственным покупателем или можно пока расслабиться? Сами понимаете, вопрос животрепещущий, - Вэйн деликатно зевнул и кивнул в сторону окна; ночь как раз перешагнула рубеж самой глухой своей поры, когда на улицах гаснут огни, и не встретишь ни души.
Он не дождался ответа, и хотел было повторить вопрос в более язвительной манере, но Ноа, вдруг насторожившийся, словно охотничья собака, в два бесшумных прыжка оказался подле него, зажал рот ладонью, выдохнул на границе слышимости: "Шшш! Ни звука!"
Принц послушно кивнул, отстраненно подумав, что пальцы у его похитителя пахнут чем-то удивительно знакомым, он только никак не мог понять, чем. Ноа кинжалом перерезал веревки, жестом указал на дверь и размытой тенью метнулся к окну. Вэйн, рассудив, что слушать какого-то наемника принцу без веских причин не подобает, подобрался к оконному проему с другой стороны.
По ни с чем не сравнимому стуку подкованных сапог о мостовую он понял, что происходит, еще до того, как выглянул на улицу. Беглый взгляд выявил с десяток королевских гвардейцев, деловито оцепляющих дом, а потом его прижало сверху теплое тяжелое тело, весьма некуртуазно ткнув носом в затертый половик.
- Высунешься еще раз – убью, - беззлобно произнес Ноа, и Вэйну почему-то не захотелось с ним спорить.
Принц смолчал, даже когда его слегка шлепнули по спине, придавая нужное ускорение в сторону двери; все невысказанные - и весьма нелестные – слова пришлось проглотить. Ему критически не хватало информации, чтобы составить новый план, и оставалось лишь надеяться, что Ффамран не подведет.
Заглянув в соседнюю комнату, он еле удержался от того, чтобы истерически рассмеяться – Баш сидел верхом на его приятеле и тыкал его носом в пол, до мельчайших деталей повторяя позу, в которой только недавно оказались они с Ноа.
- Надо бежать, - бросил Вэйн, пригибаясь, чтобы не маячить в оконном проеме. Баш молча кивнул и отпустил Ффамрана.
- Ну вот, - резюмировал Судья-Магистр, выглянув в окно и заработав два неодобрительных взгляда. – Доигрались.
Вэйн дернул плечом и деловито пополз к выходу.
***
Люди в форме гвардейцев знали свое дело: они оцепили дом со всех сторон, и ударная группа как раз вскрывала входную дверь. Одного они учесть не смогли – братья не зря арендовали именно эту хибарку.
Пока ручка двери зловеще дергалась, Баш держал вход на прицеле, а Ноа, беззвучно ругаясь, воевал с металлическим кольцом в крышке люка, ведущего в подвал. Вэйн толкнул локтем Ффамрана, рассеянно потиравшего запястья. Судья-Магистр закатил глаза, но все же присоединился к Ноа. Вдвоем они отодвинули тяжелую чугунную плиту и Вэйн первым, не колеблясь, спрыгнул вниз.
Под ногами неприятно хлюпнуло, а характерный запашок подсказал ему, что подвал, по-видимому, соединен с канализационной системой. Принц поморщился – не столько от вони, сколько от того, что Ффамран теперь до скончания века будет припоминать ему красоты города Рабанастра. Судья-Магистр Бунанса умел быть совершенно невыносимым, если дело касалось какой-нибудь несчастной испачканной рубашки.
- Ну вот, мало было мне фонтана, - буркнул приземлившийся рядом Ффамран, подтверждая опасения Вэйна.
Братья Ронсенберги спустились следом, задвинув крышку на место, и Ноа, погремев чем-то в углу, вытащил маленький масляный фонарь. Свет, отражавшийся от покрывавшей пол затхлой воды, бросал мертвенные блики на лица стоящих в подземелье людей. По потолку прогрохотали сапоги, и Ноа выскользнул из комнаты. Вэйн покорно пошел за ним, Ффамран двинулся следом. Баш замыкал их шествие, держа наготове арбалет – было непонятно, собирается он стрелять в пленников или в возможных преследователей.
Если бы кто-нибудь впоследствии попросил Вэйна описать их путешествие, он бы смог сказать только одно – оно было нереальным. Тусклый, неверный свет фонаря в руках Ноа, капающая, журчащая, текущая вода – откуда в центре пустыни столько воды? – подозрительные тени, шарахающиеся прочь по темным углам. Какие-то стоны, всхлипы, шорохи, как будто сам каменный лабиринт провожал их сотней глаз, недружелюбно шептался за спиной, решая, что делать с нарушителями границы. Когда они прошли уже достаточно много мостиков, лесенок и переходов, Ноа предложил остановиться и передохнуть. Вэйну показалось, что он просто не уверен, куда поворачивать дальше, но Ффамран не замедлил высказаться о наболевшем:
- А теперь, может быть, объясните, кто были те милые люди? – он уселся на парапет и поморщился. – И зачем вам понадобилось тащить нас по этому привлекательному местечку? Я насчитал уже три выхода на поверхность, которые мы оставили позади, и не факт, что отследил все. Между прочим, лично мне сырость и холод противопоказаны.
Баш молча отложил арбалет, стянул замшевую куртку и протянул пленнику, а Ноа коротко объяснил:
- Наша задача – передать вас с рук на руки живыми. Для них эта деталь роли не играет. Улавливаете разницу?
- Еще бы, - Ффамран все же закутался в куртку Баша и теперь нахохлившимся воробушком сидел на каменной "жердочке", - одно непонятно, с чего это вдруг такая популярность. Скоро вся Далмаска начнет за нами гоняться.
- Не исключено, - серьезно кивнул Ноа, настороженно глядя в сторону, откуда они пришли.
Баш спокойно и неторопливо разложил на осклизлых камнях арбалетные болты.
- Я их задержу, а потом догоню вас у южных ворот, - сказал он, проверяя оружие. Вэйн невольно залюбовался скупыми, выверенными движениями. Ноа присел на корточки, коснулся плеча брата – зеркальное отражение, и все же такой непохожий.
- Уверен?
Ффамран скептически наблюдал за импровизированным совещанием.
- А ничего, что у нас руки развязаны и мы вообще можем сбежать, если охранник останется только один? – протянул он.
Ноа, прищурившись, посмотрел на него.
- Одним вам не выбраться, - сухо сказал он. – Считайте это временным взаимовыгодным сотрудничеством.
Баш весь подобрался, словно хищник перед прыжком.
- Уходите, - приказал он, - они близко.
Ноа легко, слитным движением поднялся на ноги. Лицо его закаменело.
- У вас нет выбора, - он задержал ладонь на плече Баша, сжал пальцы. - Придется довериться нам.
- Я мог бы помочь, - Ффамран соскользнул со своего насеста и продемонстрировал метательный нож – похоже, сюрпризы в рукаве у него еще оставались.
- Уходите! – повторил Баш и сбросил руку брата. Ноа послушно кивнул и повел аркадийцев прочь по коридорам.
***
Вэйн проклинал себя за невнимательность, а Ффамрана – за упрямство; Ноа просто ругался, почем зря. Судья-Магистр Бунанса, должно быть, отстал на одном из поворотов, но, к сожалению, никто из них не заметил, когда именно. Зная Ффамрана, принц безошибочно предполагал, куда тот направился.
- Мы должны вернуться, - не терпящим возражений тоном сказал он. Ноа только помотал головой.
- Мы должны вернуться за моим другом и твоим братом, - Вэйн схватил своего спутника за ворот, - Ффамрану неймется, вот он и решил помочь Башу.
- Не важно, - на лице Ноа не дрогнул ни один мускул. – Вы считаетесь более ценным пленником, я не могу рисковать вашей жизнью.
- Что за чушь? – принц готов был отвесить упрямцу пощечину.
- Мне очень жаль, - он упрямо смотрел в пол, избегая чужого взгляда.
- Я не могу понять, - брезгливо процедил Вэйн, - ты нанялся меня похищать или работать телохранителем?
- И то и другое, - Ноа поднял глаза, и в голосе его послышался отголосок язвительного тона Баша, - Ваше Высочество.
Принц разжал руки, демонстративно вытер пальцы о штаны. Развернулся на каблуках и, не говоря ни слова, направился обратно – только затем, чтобы его схватили за плечо.
После минутной возни Вэйн оказался прижатым к неровной кладке стены – несмотря на все его попытки вырваться. Ноа не просто был сильнее, он с легкостью угадывал любые движения своего пленника, и впервые за эту ночь принц начал понимать, что их невинная затея вполне может закончиться трагично. "Именно поэтому мне нужен Ффамран", - напомнил он себе, выворачиваясь из одного захвата, чтобы попасть в новый. За все это время они не издали ни звука, и в этом тоже было что-то нереальное – бесшумная ожесточенная борьба в темном туннеле, словно ожившая картина из сказки про подземных чудовищ. Фонарь давно упал на влажный каменный пол и потух, они оба с трудом втягивали в себя воздух, и Вэйн чувствовал, как слабеет его хватка. Ноа снова прижал его к стене, навалился всем телом, не давая вырваться, и принц бедром почувствовал кое-что такое, что заставило его изумленно выдохнуть куда-то в шею своему противнику. Тот вздрогнул, на минуту теряя концентрацию, и рука Вэйна скользнула к его поясу, туда, где были пристегнуты ножны с коротким кинжалом.
Принц не знал, почему Ноа не использовал оружие – наверное, все из-за той же установки: неведомому заказчику он нужен живым и невредимым, - но у самого Вэйна подобных ограничений не было. Он выхватил клинок и прижал к шее противника, чувствуя костяшками пальцев бешеную скачку пульса под холодным лезвием.
- Шах и мат, - прошептал он, задыхаясь, упиваясь покорностью, с которой Ноа опустил руки.
Торопливые шаги и отсвет фонаря на стенах предупредили его о приближении гостей, и Вэйн с силой толкнул прижавшегося к нему мужчину в грудь, отскакивая в сторону с кинжалом наготове.
Ноа неожиданно пропустил удар и плюхнулся в лужу, ошалело мотая головой, а из-за угла показались Ффамран и Баш. Вэйн с облегченным вздохом опустил кинжал.
***
Теперь они снова пробирались по туннелям вчетвером, и Ффамран веселился вовсю.
- Вы, я вижу, хорошо развлеклись, пока нас не было, - трещал он, подмигивая своему принцу. Вэйн отмахивался и ворчал, что в следующий раз, когда Судье-Магистру Бунансе захочется приключений, к его услугам будет комфортная комнатка с мягкими стенами где-нибудь в исследовательском центре Драклор.
Это, конечно, был запрещенный удар, и Ффамран тут же заткнулся, решив посвятить досуг продумыванию изощренной мести. Он терпеть не мог, когда вспоминали любимое детище его отца, и Вэйн конечно же прекрасно знал об этом. А значит, сознательно сказал гадость, чтобы заткнуть ему рот.
Ффамран потренировался в прожигании спины императорского отпрыска взглядом, не преуспел и сосредоточил свое внимание на другом не менее интересном объекте.
То, что Баш двигается, едва скособочившись, он заметил, когда они еще бежали за Ноа и Вэйном. Тот несся впереди, ведомый по следу брата безошибочным инстинктом ищейки, без колебаний выбирая направление. Ффамран едва поспевал следом и видел, как Баш время от времени прижимает ладонь к правому боку. Удивительно было то, что он вообще пережил встречу с гвардейцами – разумеется, без помощи Ффамрана ничего бы не вышло, и Судья-Магистр Бунанса вовсе не рассчитывал на грязные ругательства, которыми встретил его неблагодарный спасенный. Однако, похоже что Баша все же достали, несмотря на уверения в обратном и старания Ффамрана. А может, его просто перекосило от того, что он увидел, как Вэйн угрожает ножом его брату.
Ффамран решил пока не забивать себе голову, тем более что они приближались к выходу на поверхность.
Ворота, ведущие из города в пустыню, на ночь крепко запирали, и их охраняли четверо стражников, однако никому не пришло бы в голову, что кто-то будет выбираться из Рабанастра через канализацию. Четверо беглецов торопливо нырнули за ближайшую дюну – выход из подземелий оказался прямо напротив южных ворот. К счастью, стража отважно спала на посту, поэтому никто не заметил смутные тени, пробирающиеся по предрассветной пустыне.
***
Им пришлось все же разбить лагерь в опасной близости от Рабанастра – Баш побледнел и шатался, будто пьяный, и, в конце концов, просто рухнул на руки брату.
Пока Вэйн собирал охапку ломких серых прутиков, оставшихся от чахлой пустынной растительности, Ноа раздобыл несколько кактусов, внутри которых оказалась сочная, свежая мякоть, великолепно утоляющая жажду. Ффамран тем временем перевязывал раны Баша, убеждаясь, что таким – бледным и молчаливым, - тот нравится ему гораздо больше. К счастью, если не считать потери крови, все было не так уж и плохо, поэтому, когда они втроем сидели у весело потрескивающего костерка и уминали кактусы, Судья-Магистр Бунанса пребывал в обычном своем жизнерадостном настроении.
- Итак, - болтал он, слизывая с губ кислый сок, - у нас снова патовая ситуация, господа! Двое похитителей, один из которых серьезно ранен, и двое пленников, которых ничто не отделяет он долгожданной свободы. Забавно, не правда ли?
- Вы уже сто раз могли сбежать, - пожал плечами Ноа. - Но не сбежали. Почему?
Ффамран оглянулся на Вэйна, но принца, кажется, интересовал только окружающий пейзаж.
- Скажем, нас просто интересует все новое и любопытное. Например, зачем похитители рискуют своей жизнью, чтобы спасти заложников, - он кивнул на невнятно стонущего в забытьи Баша.
- Не ваше дело, - буркнул Ноа, опускаясь на колени рядом с братом и отводя с его лба слипшиеся светлые волосы. Ффамрана передернуло. "Как здорово, - подумал он, - что эти близнецы хотя бы стригутся по разному, иначе с ними можно было бы свихнуться".
- То есть мы можем просто взять и уйти? - спросил он с опасной ленцой в голосе.
- Не можете, - Ноа бережно смочил соком кактуса потрескавшиеся губы Баша, не обращая внимания на пленников, - весь город вас ищет.
- Скорее, все ищут людей, переодевшихся гвардейцами королевы.
Теперь он, наконец, завладел вниманием собеседника - Ноа посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Это и были гвардейцы королевы, - сказал он.
- Чегооо?
- Погоди, Ффамран, - Вэйн соизволил тоже принять участие в разговоре, - все встает на свои места.
- Ничего не встает, - проворчал Судья-Магистр Бунанса. - Бессмыслица какая-то.
- Напротив, - принц внимательно смотрел на Ноа, - похоже, у тебя не Бюро, а дырявое сито. Кто-то знал, что мы отправимся в Рабанастр, и продал эту информацию Маргрейсам. А те заломили за голову солидорского принца и Судьи-Магистра такую сумму, что на уши встали не только всякие маргинальные личности, но и несравненная Ашелия. Возможно, Аль-Сид пообещал что-то ей лично, не знаю.
Лицо Ноа при этих словах потемнело, и Ффамран подавил желание схватиться за голову. Вэйн, конечно, молодец, что все это рассчитал, но возможно перед этим типом и не стоило так блистать интеллектом.
- Но существует и другая партия, - как ни в чем не бывало, продолжал принц, - они наняли этих двоих для нашей охраны. Проследить, чтобы мы остались в живых, зачем - пока не ясно. И ниточка от них тянется в Бальфонхейм.
- Почему в Бальфонхейм? - обреченно переспросил Ффамран.
Вместо ответа Вэйн подошел к Ноа и поднес его ладонь к своему лицу, раздувая тонкие породистые ноздри.
- Глоссерное масло, - с улыбкой сказал он, разжимая пальцы. - Никто, кроме воздушного пирата не будет сам менять масло в двигателе своего корабля, а портовые механики не умеют так ммм... профессионально драться.
- Пираты... - недоверчиво протянул Ффамран. - Воздушные пираты без неба? Путешествуют по канализации Рабанастра?
Он заметил, как при этих словах Ноа стиснул челюсти, будто запирая внутри готовые сорваться с языка слова.
- Итак, в городе нас ищут, а в пустыне ждет верная смерть от голода и жажды, - весело подытожил Вэйн. - Пора вызывать кавалерию.
***
После долгих споров Ноа согласился, что без помощи они не протянут и дня, но они с Ффамраном хором раскритиковали план, придуманный принцем. Увы, на стороне Вэйна была железная логика и возможность приказать Судье-Магистру заткнуться и делать, что велено. Поэтому, немного подремав в тени рыжих скал, Ноа и Вэйн направились обратно к столице Далмаски, оставив буквально кипящего от возмущения Ффамрана охранять раненого Баша.
Вэйн легко шагал вперед, почти не проваливаясь в мелкий красноватый песок, и раздумывал о том, как причудливо порой складываются человеческие судьбы. Будь с ним любой другой из его Судей - например, Берган (особенно Берган) - близнецам пришлось бы худо. С другой стороны, Берган не стал бы участвовать в подобной авантюре. Принц итак подозревал, что по возвращении в Аркадис Ффамрана ждет хорошая трепка от доброй половины Департамента.
Ноа угрюмо молчал, и принц чуть замедлил шаг, чтобы идти с ним рядом.
- Почему? Вы могли бы сразу все рассказать, и тогда не было бы нужды… - он красноречиво потер покрасневшие запястья.
- А вы бы поверили? – спросил Ноа, косясь на своего спутника. – К тому же, все сказанное и сделанное не отменяет нашей миссии. Моя задача – доставить вас заказчику целым и невредимым.
- А если не удастся ее выполнить?
- Удастся, - лицо Ронсенберга окаменело. – Вы не сможете нам помешать.
Вэйн иронично поднял бровь. Какая трогательная самоуверенность!
- Твой брат ранен, - напомнил он.
- Зато у меня есть заложник, угрожая которому я могу заставить Судью делать все, что угодно, - хищно оскалился Ноа.
Принц поморщился. Он все еще не был уверен на этот счет.
- Аэродром, - голос Ноа вырвал его из раздумий.
Они подошли к другим воротам Рабанастра, рядом с которыми действительно располагался порт для воздушных кораблей. Отсюда отправлялись рейсы во все уголки света, и среди разношерстной толпы легко было затеряться даже аркадийцу в потрепанной богатой одежде, не то что Ноа в его неприметном и удобном костюме. Вэйн против воли напрягался каждый раз, когда мимо них с топотом пробегал гвардейский патруль, и злился на себя за это. Пока им везло – никому и в голову не приходило, что беглецы могут вернуться в город. Однако принц подозревал, что везение это не продлится долго.
***
Симпатичная девушка в форме местной служащей после короткого разговора с Ноа провела их через служебный вход на летное поле, и Вэйн внезапно пожалел, что с ними нет Ффамрана. Его приятель, несомненно, пришел бы в восторг при виде разнообразных летательных аппаратов, окружающих их.
Здесь были неуклюжие уродливые грузовики, роскошные лайнеры, похожие на раскормленных до неприличия китов, изящные частные яхты, а за плотной серебристой сеткой маячили обводы имперского крейсера, на котором Вэйн и Ффамран прибыли в столицу (неужели только вчера?). Крейсера, который должен был отбыть из Рабанастра сегодня вечером. Принц прикинул шансы обратиться за помощью к дипломатам, с которыми они летели, но это было чревато раскрытием инкогнито, а меньше всего на свете Вэйн хотел, чтобы в Аркадисе узнали о его отсутствии. Достаточно и того, что об этом знает каждый бродяга в Далмаске и Розарии.
Поэтому он отвернулся от имперского корабля и ткнул пальцем в легкий прогулочный кораблик, обводами напоминающий слегка модифицированный аркадийский "Валефор".
- Вот то, что нам нужно.
- Но у него же нет пушек! – возразил Ноа. Вэйн покачал головой:
- Нам нужно в первую очередь выиграть время, а эта птичка, пожалуй, сможет обогнать любой из стоящих здесь кораблей.
- А если нас все же догонят? – не сдавался Ронсенберг, сам с интересом разглядывающий выбранное Вэйном транспортное средство.
- Не я здесь воздушный пират, - пожал плечами принц. – Итак, пойдем искать его капитана?
- Что?
- Чтобы нанять корабль, нужно найти его капитана, - терпеливо объяснил Вэйн опешившему собеседнику.
- Но я думал, ты хочешь угнать корабль, а не нанять его? – осторожно спросил Ноа.
- Уголовщину я оставляю вам, - безапелляционно заявил принц и направился обратно в здание аэродрома.
***
Однако поиски ничего не дали, - никто из сотрудников аэродрома не знал, кому принадлежит изящная яхта. Ни ее идентификационный номер, ни название, ни порт приписки не значились в реестре, и само по себе это уже было достаточно странно – будто она взяла и соткалась из ниоткуда. О ее капитане, естественно, тоже никто не слышал.
Однако когда Вэйн и Ноа, окончательно запутавшись в хитросплетениях местной бюрократии, присели за столик в зале ожидания, не прошло и пяти минут, как к ним без приглашения подсела незнакомая виера, вместо приветствия дернувшая белым ухом.
- Ищете корабль? – она вопросительно склонила голову набок. Вэйн был уверен, что никогда раньше ее не встречал, а вот Ноа замер, не донеся стакан с коктейлем до рта. Впрочем, Вэйн не мог сказать, отчего это – то ли пират узнал симпатичную ушастую барышню, то ли его впечатлил минимализм в одежде, характерный для этой расы.
Принц из вежливости сделал паузу, понял, что от Ноа ответа не дождешься и в качестве затравки выдал одну из самых обаятельных улыбок из своего репертуара.
- Если ваш корабль достаточно быстрый.
- Быстрый? – виера с успехом продемонстрировала, что если у нее зубов и не больше – они определенно острее. – "Луч" пролетел от Фароса на Ридоране до горы Бур-Омисэйс за три дня. По прямой. Через области, богатые природным магицитом. Это самый быстрый корабль во всем Ивалисе, мальчики, и он вам подходит. Какой груз?
Вэйн покачал головой.
- Только пассажиры. Четыре человека – и никаких вопросов.
- Хотите оказаться подальше отсюда?
- Скажем, у нас возникли проблемы личного плана. Нужно будет забрать еще двоих в пустыне. Чем быстрее мы окажется за пределами территории Далмаски – тем лучше.
- И вам все равно, куда лететь? – виера качнула длинным ногтем салфетницу в форме лодочки, с неприятным звуком провела рукой по столу, царапая гладкую поверхность.
- Это мы сможем обсудить после, - Вэйн снова ласково улыбнулся. – Десять тысяч. Половина сейчас, половина потом.
- Идет, - ушастая девица грациозно поднялась с места. Дайте мне полчаса и подходите к посадочной площадке. Раз уж вы изначально присматривались к моей птичке, то без проблем узнаете свой транспорт. Да, и если у вас проблемы с местными властями, то лучше вас уйти отсюда, иначе ни я, ни самый быстроходный корабль на Ивалисе вам не помогут, - она кивнула на выход из здания, у которого толпились гвардейцы, и растворилась в толпе.
- Десять тысяч? – недоверчиво переспросил Ноа, когда они с Вэйном пробирались через зал в поисках местечка поукромнее.
- Она наверняка решила, что я сумасшедший миллионер, - принц не стал сдерживать довольную улыбку. – Видишь, как все оказалось просто.
- Не так уж и просто…
Он не договорил. Они завернули за угол и лоб в лоб столкнулись с отрядом королевских гвардейцев. Вэйн замер, лихорадочно продумывая варианты, а Ноа просто дернул его за шкирку, так что они оба ввалились в дверь оказавшегося – весьма кстати – рядом туалета и прижал к стене, жестко и настойчиво целуя в губы.
Краем глаза принц заметил, как округлились глаза заглянувшего в туалет гвардейца, и затем услышал дружный гогот и мерные шаги. Опасность миновала, но поцелуй все продолжался. Вэйн на пробу провел пальцами вверх по коротко стриженому затылку Ноа и почувствовал, как прижавшееся к нему тело сводит судорогой.
- Интересный… экспромт, - выдохнул принц в губы пирату, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
Ноа неловко дернулся, как муха, запутавшаяся в паутине, но Вэйн и не думал отпускать его, целуя на сей раз сам – так же жадно и ненасытно.
Облицовка стены холодит спину, и слишком много одежды между ними, слишком многое между ними, и приглушенный стон куда-то в чужое плечо, прикусывая кожу над ключицей, выгибаясь под невыносимо осторожной лаской… Вэйн нетерпеливо двинул бедрами, накрыл руку Ноа своими пальцами, направляя, подсказывая, задавая ритм – и все внезапно стало правильным и настоящим. Он коротко, судорожно вздохнул и пошатнулся, чувствуя, как слабеют колени. Пират подхватил его, не давая упасть, и Вэйн благодарно ткнулся носом ему в шею, приходя в себя.
Как только он нашел в себе силы отстраниться, Ноа резко шагнул назад, отдернув руки, будто боясь обжечься. Его расширившиеся зрачки почти полностью поглотили радужку, и принц при желании мог бы рассмотреть в них свое отражение. Ронсенберга ощутимо трясло.
- Я… Мы… - выдавил он, запинаясь, и отступая еще на шаг.
- Мы решим это после, - твердо сказал Вэйн, поправляя одежду. На что у них точно не было времени, так это на выяснение отношений.
Ноа вскинулся, и теперь кроме желания в его глазах ясно читался страх.
- Я не должен был… - предпринял он еще одну попытку.
- Пос-ле, - по слогам произнес принц, и повернулся к раковине, чтобы помыть руки.
В зеркале за его плечом Ноа затравленно озирался по сторонам.
- Иначе опоздаем на свой рейс, - напомнил Вэйн отражению и первым вышел из туалета.

Продолжение в комментариях

@темы: слэш, 2008, фесты и мероприятия, Final Fantasy XII, PG-13

---

Et in Arcadia ego

Фэндом: Final Fantasy XII
Пэйринг: Вэйн/Ноа
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU
Объем: 2 483 словa
Дата: 25.12.2008
Примечания: на новогодний минифест в сообществе  Серафин

Сухой мелкий снег за одну ночь выбелил крыши и дорожки в парке, будто умелый вор замел следы, и, казалось, мир замер в предвкушении рождественского чуда. Замер бы, если бы для всех обитателей викторианского особняка понятие "чудо" было тождественным, - подумал Вэйн Солидор, брезгливо отправляя в корзину для бумаг штопаные-перештопаные шерстяные носки, которые какой-то шутник подсунул ему под дверь. В принципе, он даже знал, какой, но легче от этого не становилось - воспитательная работа в данном конкретном случае отродясь не приносила нужного эффекта.
Вэйн стянул волосы в "конский хвост", нацепил очки и спустился вниз в надежде, что многочисленные гости еще не проснулись, и хотя бы утренним кофе, тостами и газетой он сможет насладиться в одиночестве. Зря надеялся, конечно - на кухне царила импозантная мулатка с ногами от ушей и улыбкой, за которую можно было умереть; вокруг нее крутился Баш Ронсенберг, невероятно глупо выглядевший в ситцевом фартучке в цветочек. Хотя, может, не так уж и глупо - Вэйн на мгновение подумал, что Ноа, пожалуй, такой наряд пойдет. Конечно, если там больше не будет ничего, кроме фартука.
- Доброе утро, - поздоровалась красотка, и Вэйн вспомнил, как ее зовут: Фран. И то, что они с Башем здесь, наверняка значит...
- Мы вернулись! - громогласно возвестили от дверей. Ворох разноцветных коробок и пакетов полетел на пол, дробный топоток перекатился по коридору, и на шее Вэйна повис черноволосый подросток.
- Я так рад, что ты пригласил нас на Рождество! - воскликнул Ларса.
- Вас? - задумчиво переспросил Вэйн, отстраняя брата, и чуть не поперхнулся, встретившись взглядом с блеклой барышней в строгом сером костюме, которой Бальфир помогал снять элегантное пальто.
- Так, - произнес Вэйн, и, помолчав, добавил:
- Бальфир, можно тебя на секундочку?
Только оказавшись в своем кабинете, он позволил себе привычным жестом потереть переносицу и сказал:
- Я не спрашиваю, почему твое "приедем погостить на рождество" обернулось появлением в моем доме голливудских примадонн и каких-то детей с сомнительным моральным обликом. Я даже не спорил с отцом, когда он попросил меня пригласить мисс Далмаску - это нужно и важно для семьи, мы должны поддерживать хорошие отношения. Я молчу, хотя мой дом медленно, но верно превращается в филиал Бедлама пополам с исправительным заведением для малолетних преступников. Но я не отправлял приглашения своему брату.
- А ты посмотри сейчас мне в глаза и скажи, что не рад его видеть, - предложил негодный юнец, запрыгнув на письменный стол и болтая ногами.
- Я рад видеть его, но не мадемуазель Дрейс, - сухо сказал Вэйн, собирая разлетевшиеся от резкого движения приятеля бумаги. - У меня вообще-то годовой отчет и пара статей для сборника.
- Ученые мужи из Оксфорда переживут небольшую задержку, - Бальфир лукаво улыбнулся. - А тебе нужно отдохнуть, господин без-пяти-минут-директор.
С улицы просигналили.
- Ага, а вот и принцесса в карете из тыквы. Надеюсь, твой Габрант ее не покусал по дороге, - Бальфир спрыгнул со стола, снова разметав аккуратно сложенные листы, и вылетел вон, бросив на прощанье:
- В крайнем случае, твои гости и сами найдут, чем заняться.
----
[SAVE]
Ашелия Далмаска жалобно пискнула и покатилась по лестнице под заливистый хохот откуда-то сверху. Не проходи по холлу Баш, подобные шуточки могли закончиться весьма плачевно - чуть было не закончились, признал Вэйн, изучая подозрительно блестящие ступени. В коридоре второго этажа кто-то захлебнулся смехом, а потом оттуда раздался ровный голос Ноа, отчитывавшего шутников. Солидор поспешил на помощь даме, барахтающейся на полу в объятиях Ронсенберга. Ашелия вскочила сама, презрительно отбросила его руку, и гордо удалилась, предоставив инциденту исчерпываться самостоятельно. На верхней ступеньке статуей командора застыл Габрант, державший за шкирку одного из Бальфировских "сироток". Судя по выражению лица бывшего телохранителя, он боролся с искушением ткнуть мальчишку носом в безнадежно испорченный ковер, как нашкодившего щенка.
Из дверей гостиной, за которыми скрылась Ашелия, выглянул Ларса, округлившимися глазами оглядывая место происшествия.
- Что-то случилось? - неуверенно спросил он, переводя взгляд на брата.
- Ничего страшного, - опередил Вэйна Баш, поднявшийся на ноги и отряхивающий колени. - Досадная случайность.
- Если это можно назвать случайностью, - процедил Ноа, нехорошо щуря глаза. Как только близнецы оказывались в одном замкнутом пространстве, воздух между ними начинал трещать от напряжения; по этой причине Вэйн в последнее время не слишком любил неожиданные визиты Бальфира, но сейчас…
- Ваан, зайди ко мне кабинет, - бросил он, старательно игнорируя вопросительный взгляд Ларсы и негодующие - близнецов. - Габрант. Распорядись пожалуйста насчет лестницы.
Вэйн Солидор не собирался потворствовать хаосу, который устроил его старый друг.
----
[SAVE]
- И подготовь распоряжение о праздничном ужине на десять персон.
- Одиннадцать.
- Что? - Вэйн отнял ладони от глаз. Он чертовски устал, а проклятый день и не думал кончаться. За одной мелкой неприятностью следовала другая, и счастье еще, что Бальфир куда-то утащил "своего" Ронсенберга - не хватало только, чтобы близнецы сцепились на потеху публике. Поэтому, когда Ноа поправил его, Вэйн просто подумал, что обсчитался - редкая, но простительная промашка, если Рождество с тобой встречает столько народу.
- Одиннадцать, - повторил Габрант, и Вэйн буквально кожей почувствовал недопроизнесенное "сэр". Прав ли он был, когда решился изменить характер их отношений? Ноа отлично справлялся с ролью поверенного и секретаря, и все же Вэйн подозревал, что его помощник чувствует себя неуютно без привычной тяжести кобуры под мышкой.
Но Солидоры не привыкли терять то, что принадлежит им по праву. Только не Ноа. Только не так. Как?
Перед глазами всплыли безумные картины - полусон-полубред, огромные механизмы, красные лампы, финальный акт голливудского блокбастера. Одухотворенное лицо Эш, испуганные глаза Ларсы, вспышки - выстрелы? Кровавые пузыри, лопающиеся на губах Ноа, лицо которого наполовину скрыто какой-то дикой металлической маской. Кровь, кровь, так много крови, безнадежно испорченная белизна шелковых перчаток - и над всем этим - зловещий призрак, сказочное чудовище с горящими глазами. Доставшаяся ему сила. Его наследство. Его смерть.
- ...счел необходимым пригласить, - голос Ноа пробился сквозь странную хмарь. В глаза будто песку насыпали, и Вэйн, сдержав зевок, переспросил:
- Да?..
Судя по всему, Габрант ничего не заметил - во всяком случае, неопределенное междометие начальства он принял за разрешение продолжить:
- Я вынужден настаивать на усилении мер безопасности, - снова эта едва заметная пауза на месте прежнего "сэр". Игра, понятная только им двоим, - Берган согласился со мной. Он приедет к ужину.
Значит, Берган. Вэйн вздохнул и поднялся, окончательно выдираясь из объятий дремоты.
- Ты больше не мой телохранитель, - мягко напомнил он, в два широких шага пересекая разделяющее их расстояние.
- Именно поэтому я и позвал Бергана, - откликнулся Габрант и тоже попытался встать, однако Вэйн уперся ладонью ему в грудь, как завороженный чувствуя кончиками пальцев ускоряющийся ритм сердца.
Тук.
Тук-тук.
Тук-тук-тук.
Мы здесь и мы живы.
Расширившиеся зрачки поглотили радужку, но Вэйн и с закрытыми глазами мог сказать, какого она цвета.
Это пугало.
Пальцы скользнули под рубашку, нащупали шрам на груди - там, где было выходное отверстие от пули. Темные волосы мазнули Габранта по лицу.
- У нас еще куча времени до ужина, - информировал Вэйн своего бывшего телохранителя, целуя того в уголок губ и едва заметно улыбаясь, когда Ноа выгнулся ему навстречу в ответ на ласку.
----
[SAVE]
Оранжерея при особняке тоже не избежала рождественского декора - на миниатюрные пальмы в дизайнерских горшках кто-то нацепил гирлянды, а из кустов жимолости боязливо выглядывал красноносый Санта в проволочных очках, похожий на слегка подвыпившего профессора. Вэйн вдохнул влажный, одуряющий запах земли и зелени, такой нежданный среди зимнего великолепия за стеклом, и подошел к кованой скамеечке, с которой предполагалось наблюдать это буйство природы. Казалось, это единственное место в доме, где можно побыть в одиночестве.
- Брат?
Или нельзя. Вэйн терпеливо выдохнул и обернулся ко мнущемуся на пороге мальчику:
- Да, Ларса?
Младший сын Грамиса Солидора, одетый в безупречно по мерке сшитый твидовый костюм, с идеально подобранным галстуком, смотрелся дорогой шарнирной куклой. Эффект только усиливала аристократическая бледность - первый признак затворнического образа жизни. Красивая, бездушная, безвольная марионетка, которую они с отцом так тщательно воспитывали.
- Ты ушел из-за стола. Тебе не нравится ужин? - Ларса забрался с ногами на скамью, и сразу стал заметен румянец на бледных щеках, и отлетевшая с манжеты пуговица, и еле заметная россыпь веснушек на скулах, и обкусанные ногти на левой руке, - все те мелкие несовершенства, которые превращали его из куклы в обыкновенного двенадцатилетнего мальчишку.
- Ужин отличный, - Вэйн привычным жестом взлохматил гладкие волосы цвета воронова крыла. Пока он еще мог себе это позволить. Пока желание Грамиса Солидора видеть наследником Ларсу, а не ударившегося в науку Вэйна, было известно только им двоим.
- Значит, тебе не понравились гости, - резюмировал брат, в очередной раз напомнив, что он не просто ребенок; он - Солидор.
Ему достанется тяжелое время, но он должен, обязан выдержать все испытания с честью. Безупречные воротнички и перчатки, безупречный холод в глазах, мальчик привык во всем подражать старшему брату, даже в осанке и в выборе слуг. Серые волосы Дрейс, серая сталь доспеха. Ларса, сжимающий в кулачке сияющий камень. Ларса, выбирающий свой путь среди тысячи дорог, лежащих перед ним. Ларса с заплаканным лицом, гладящий короткие, слипшиеся от пота светлые волосы. Габрант?..
Вэйн моргнул, и круговерть образов пропала.
- Я ничего не имею против наших гостей, - признал он. - Просто непривычно видеть всех их одновременно.
- А если бы Бальфир не пригласил их всех, мы бы встречали Рождество вдвоем, только ты и я? - с надеждой спросил Ларса.
Вэйн мысленно поморщился, но ему не хотелось обижать брата, поэтому он снова взлохматил мальчику волосы и улыбнулся.
- Конечно. Только ты и я.
----
[SAVE]
- Ну что опять такое? Один из твоих балбесов подавился куриной косточкой? Мисс Ашелии насыпали за шиворот тараканов? Или кровать попалась чрезмерно скрипучая?
Бальфир одарил Вэйна лучезарной улыбкой.
- Да нет, просто решил скрасить твое одиночество. Хотя мысль про кровать, безусловно, весьма интересна.
- А я просил?
- Только если в глубине души, - настырный пройдоха уже каким-то образом просочился в комнату мимо стоявшего на пороге Солидора, принося с собой запах шоколада, мандаринов, Рождества и смутного беспокойства. - Работать в такую ночь - грех.
- И это - весь повод?
Бальфир вольготно расположился в кресле - том самом, где только недавно сидел Ноа, - заложил руки за голову и провозгласил:
- Я прописываю тебе перерыв и даю уникальную возможность послушать поучительную историю.
- Историю? – Вэйн захлопнул крышку ноутбука и потянулся. А так хотелось хотя бы на полчаса отвлечься от всей этой рождественской кутерьмы и заняться делом. – Ты что, решил принудительно приобщить меня к празднику? Что дальше? Пение гимнов про тихого ангела, слетевшего с небес, самодельные ясли и лакричные леденцы?
- Вовсе нет, - Бальфир жестом фокусника извлек из кармана пару конфет, - хотя про леденцы, опять же, интересная идея. Я хочу рассказать тебе одну забавную сказку.
Вэйн покосился на часы. Пожалуй, перерыв ему не помешает, а от Бальфира все равно избавиться можно только одним способом – выслушать. За окном снова сыпала снежная крупа, превращая серый пригород в печальное и немножко волшебное место, а Бальфир, сунув в рот леденец, уже рассказывал, не дожидаясь согласия слушателя:
- Эта история произошла давным-давно, а может быть, и совсем недавно. Жили-были два приятеля под огромным голубым небом, которого на их родине всегда было больше, чем земли. Один из них был сыном дворянина, второй – низкого происхождения, и все же они были не разлей вода. Однажды сестру одного из них похитили. Но поскольку тому не повезло с социальным статусом, никому кроме его друга не было до этого дела. Они пытались спасти девушку, но та погибла. В результате пути друзей разошлись навсегда. Они не знали, что скоро им предстоит встретиться снова – но уже по разную сторону баррикад. А еще в этой сказке была принцесса, которая вовсе не являлась принцессой…
Ровный голос убаюкивал, и Вэйн, с самого начала не очень внимательно слушавший рассказ Бальфира, скоро начал клевать носом. За этот день скопилось слишком много впечатлений, и, несмотря на незаконченную работу, организм все время пытался отключиться помимо его воли. А вместе с дремотой снова пришли образы – яркие, живые, объемные.
Город из стекла и стали, картинкой из фантастического фильма – авто, парящие в воздухе. Переплетенные змеи на гербе. Бряцанье доспехов, когда меняется стража в коридорах. Небо, "которого всегда больше, чем земли". Затуманившиеся глаза цвета штормовых облаков.
И – чехардой – огонь, дым, высверк клинка в его собственной руке, снова змеи, вцепившиеся друг другу в глотку, кровь на полу, кровь на одежде, хриплый голос, повторяющий: "Брат! Идем с нами, брат!"
Кажется, он закричал, потому что в следующее мгновение Бальфир уже был рядом с ним, прижимал его к себе, успокаивающе гладил по плечам, и все это – ни на секунду не прерывая своей чертовой сказки.
- …и вот наш герой стал отверженным. Куда бы он ни пошел, за ним везде тянулся след из смертей, предательств и непонимания.
- Прекрати, - выдохнул Вэйн, но друг как будто его не слышал. И снова – меняющиеся картинки, быстрее, еще быстрее…
Закат, плавящий стекла в тронном зале. Императорский венец, до боли сдавивший виски. Планы, приказы, неожиданные ходы – гигантская шахматная партия, в которой проиграть – это хуже чем умереть. Это – дать погибнуть своей стране, своему народу. Невозможность ошибки пляшет в ослепительных пятнах перед зажмуренными глазами, таится в холоде доспеха под пальцами, стонет в едва слышном – чуть громче выдоха: "Да, милорд".
- Бальфир… Зачем?.. – он не понимал, что с ним творится, не знал, где бред, а где реальность. Мелькнуло печальное, чуть насмешливое лицо друга. "Так надо", - сказал Бальфир и превратился в доктора Сидольфуса Бунансу, который, размахивая руками, дискутировал с невидимым собеседником.
- …никто не знал, живы они или умерли. Воздушный корабль взорвался в ярком-ярком небе, которого всегда было больше, чем земли, но есть немногие, кто помнят имена этих людей и их поступки, определившие исход Войны Львов. Людей, творивших судьбу своими руками.
Вэйн не знал, закончилась ли на этом история – в ушах у него звенело, и мир из сказки, мир из видений становился все ярче и осязаемее, а его уютный особняк в пригороде Оксфорда бледнел и таял, словно сон, превращался в бессмысленную пустую функцию.
И как бы ему ни хотелось остаться там, где все вокруг живут в мире и согласии, а самая большая трагедия – это кофейная гуща, старательно распределенная расшалившейся малышней по парадным костюмам мисс Ашелии Далмаски; где Ноа может просто – быть с ним; где верность не равнозначна долгу, а конфликты решаются словом; как бы ни полюбил он эту идиллию, Вэйн Солидор устремился туда, где закатные лучи окрашивали Вечный Город в цвет запекшейся крови, шепнув на прощанье Бальфиру:
- Спасибо, старый друг.
----
[LOAD]
Солнце закатывалось за горизонт, опуская на Аркадис вуаль сумерек. Неспешно, с достоинством небеса столицы рассекали фрегаты Двенадцатого Флота, отправленные Императором проводить учения над территорией бывшей Набрадии. Оттуда проще всего было изменить курс и направиться к Рабанастру – а в Департаменте полагали, что именно там разыграется последняя часть "переговоров" с маркизом Ондором и его мятежниками.
Причудливая тень от плоскостей "Александра" накрыла императорский дворец, и Вэйн Солидор досадливо сощурился, вглядываясь в безупречный строй кораблей. Едва слышный металлический скрип подсказал ему, что Судья-Магистр Габрант все так же мнется у дверей, не решаясь нарушить сосредоточение своего императора.
Бросив последний взгляд на свой город, император отвернулся от окна. В тот же миг тень исчезла, и последние лучи солнца расплескали по залу карминовое зарево. Вэйн, не глядя, шел по пляшущим на ярровом паркете кровавым солнечным зайчикам, оставляя за спиной свой город. Свою империю. Свою войну. И свою историю.
Все то, ради чего стоило родиться сыном Дома Солидор.
----
[SAVE?..]

@темы: слэш, 2008, фесты и мероприятия, Final Fantasy XII, PG-13

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сетцер Великолепный

Фэндом: Final Fantasy VI
Персонажи: Сетцер и все-все-все, фоном Сетцер/Эдгар
Рейтинг: PG-13
Объем: 1 272 слова
Дата: 14.01.2014
Примечания: написано на FF Secret Santa в подарок для Papa-demon

Аукцион в Джидуре – место широко известное. Со всего континента и даже из далекой Империи сюда приезжают ценители искусства и антиквариата. В дни торгов городские гостиницы переполнены, а аукционный зал сияет золотом, драгоценными камнями и дорогими тканями, причем как помост для лотов, так и ряды стульев, на которых устраиваются покупатели. Дамы в шикарных туалетах и умопомрачительных шляпках теребят веера и ревниво косятся на соседок – не приехала ли какая-нибудь в таком же платье? Седовласые господа в костюмах-тройках невозмутимо листают каталоги. Подозрительные личности жмутся по темным альковам, предлагая проторговавшимся посетителям «такие же, но без крыльев, и на тысячу гилей дешевле». Короли и герцоги заезжают сюда, чтобы пополнить свои коллекции, а простые обыватели приходят посмотреть на пеструю публику.
Но мало кто знает, что по ночам в том же здании действует совсем другой аукцион.
Удивительно, но состав покупателей мало отличается от дневного – все те же дамы сверкают бриллиантовыми колье на бледных шеях, все те же господа рассаживаются по своим местам, оглаживая руками в перчатках оголовья тростей. В конце концов, они съезжаются со всего света, чтобы найти в Джидуре новые, удивительные и ценные вещи, почему бы им не посетить все мероприятия сезона?
На этом аукционе ударом молотка решаются человеческие судьбы.
- Пятнадцать тысяч гилей, - кричит аукционер. Публика безмолвствует, и он продолжает: - Всего пятнадцать тысяч? Неужели так низко будет оценено сие сокровище, поистине алмаз неграненый? Посмотрите внимательнее, подумайте хорошенько! Она молода, здорова и вынослива, а сколько удовольствия она способна доставить своему будущему господину!
Девушка, стоящая на помосте, съеживается под жадными взглядами толпы. Она одета в простую белую рубаху, из-под которой видны тонкие щиколотки, огромные фиалковые глаза полны испугом. На ее запястьях – тяжелые стальные браслеты, к которым крепится длинная цепь.
Конечно, работорговля запрещена в Империи и в большинстве королевств.
Конечно, когда дело доходит до астрономических сумм, всем плевать на запреты.
- Пятнадцать тысяч раз! – выкрикивает аукционер и делает незаметный знак служителю. Тот подходит к несчастной жертве и кладет ей руки на плечи; девушка дрожит так, что, кажется, сейчас рухнет без чувств. – Пятнадцать тысяч два!
Служитель берется за воротник рубахи и легко разрывает тонкую ткань. Белое полотно опадает на пол мягкими складками, обнажая нежную кожу, сморщенные розовые бусинки сосков и темные завитки между ног.
- Пятнадцать тысяч…
Зал словно взрывается. «Двадцать!» - кричит кто-то с задних рядов. «Двадцать пять!» «Сорок!» Среди мужских голосов вклиниваются и женские. В конце концов девушку продают за сто двенадцать тысяч гилей полному торговцу из Ольбрука.
- И-и-и, следующий лот! – провозглашает аукционер, пока счастливый покупатель уводит со сцены свою новую «вещь». – Уникальная, неповторимая возможность! Просим прекрасных дам обратить особое внимание на этот экземпляр.
«Этот экземпляр» действительно уникален – хотя бы тем, что, брезгливо стряхнув руки служителя, сам выходит на помост. Кандалы кажутся на его руках изысканным украшением, грубая сталь утопает в кружевах манжет. Бесцветные волосы небрежно собраны в хвост, а шелковая рубашка белизной соперничает с испещренной шрамами кожей.
По залу пробегает шепоток.
- Это же!..
- Не может быть!
- Попался-таки…
Осенним листом кружится в этом гуле имя: «Сетцер! Сетцер!».
- Итак! – аукционер откашливается. – Сегодня нам выпал прекрасный шанс пополнить коллекцию альбиносом, да еще и небезызвестным уважаемой публике! Наш лот образован, умен, обладает разнообразнейшими талантами – от азартных игр до прикладной механики. И, кроме того, - здесь аукционер понижает голос и переходит на заговорщический шепот, - известен своими победами на любовном фронте. Кто из вас, леди, откажется видеть перед собой на коленях самого знаменитого сердцееда Севера и Юга! Вы только представьте себе спектр его знаний и умений! Только сегодня и только у нас, на торги выставляется Сетцер Габбиани! Стартовая цена – пятьдесят тысяч гилей!
Сетцер кривит бледные тонкие губы и со скучающим видом оглядывает гудящий зал. Взгляд его останавливается на купце из Ольбрука, и он задумчиво качает головой, цокая языком и нехорошо сощурясь.
Тем временем страсти накаляются – цена уже подскакивает до двухсот тысяч. «А я еще даже не начал раздеваться», - бормочет Сетцер себе под нос. Моложавая блондинка в красном бархатном платье вскакивает с места и кричит своей основной сопернице, дородной женщине в платье с регалиями супруги имперского сенатора на плечах:
- На кой он тебе, жирная корова! Раздавишь ведь!
- Ма-а-алчать, курица тупоголовая! – визжит сенаторша. – Ты знаешь, с кем разговариваешь?
- Дамы, дамы, прошу вас! – машет руками аукционер. Пока служители выводят из зала нарушительниц спокойствия, остальные покупатели (вернее, покупательницы) торгуются уже в районе двухсот пятидесяти тысяч. Аукционер не успевает повторять ставки, он уже охрип, в глазах его мечется жадный блеск. Когда цена останавливается на трехстах тысячах и в торгах наступает пауза, он делает знак служителю.
Тот кладет руку на плечо Сетцеру – и тут же оказывается лежащим на помосте, придавленный острым коленом. Публика замирает. Никто почему-то не заметил, что у «уникального экземпляра» давно свободны руки.
- Г-г-г… - булькает аукционер, мелкими шажками отступая от своей кафедры. Его блеянье легко перекрывает спокойный голос Сетцера:
- Аукцион окончен, - говорит он. И оборачивается к спешащим на помост служителям, - стойте, где стоите, если не хотите взлететь на воздух. Здание заминировано, поэтому прошу всех оставаться на своих местах.
- Что?! – удается, наконец, выдохнуть аукционеру. Сетцер сверкает белозубой улыбкой. Кто-то в зале визжит, кто-то падает в обморок.
- Видите ли, мне очень нужны были деньги на ремонт корабля, - говорит Сетцер, не обращая внимания на всеобщее смятение. – И сначала это показалось неплохой идеей, но за сегодняшний день я наслушался и насмотрелся всякого, так что…
Он небрежно отшвыривает служителя и поднимается во весь рост, театрально разводя руки в стороны.
- Аукцион закрывается навсегда! – провозглашает он.
***
- И потом освободил всех рабов? – восторженно спросила Терра.
Сетцер небрежно пожал плечами.
- Конечно, - сказал он. – Торговля людьми – это отвратительно. Хотя, признаться, трехсот тысяч было немного жаль.
- Имперские власти не допустили бы такого. - Целес, на время рассказа отвлекшаяся от полировки меча, с удвоенной силой принялась натирать и без того блестящий клинок промасленной ветошью.
- Скажи это Терре, полжизни проходившей в рабской короне, - парировал Сабин. Он подошел к Сетцеру и хлопнул того по плечу. – А ты мужик. Уважаю! Молодец, что взорвал этот гадюшник! Правда, братец? Эй, братец?..
Он растерянно огляделся, но Эдгара в кают-компании уже не было.

Эдгар обнаружился на палубе, куда Сетцер поднялся, чтобы проверить курс и показания приборов. Король Фигаро, облокотившись о фальшборт, задумчиво смотрел на проплывающие мимо облака.
- Какие-то проблемы? – промурлыкал Сетцер, наклоняясь над его плечом. Воспоминания о прошлых подвигах настроили его на лирический лад.
Эдгар развернулся и зачем-то ткнул его пальцем в нос.
- Ай! – возмутился Сетцер. – Ты чего?
- Проверяю, - объяснил Эдгар, - не стал ли он длинным и деревянным. Как у одного мальчика из сказки, который очень много врал.
- Что-о?..
- Я никогда не слышал о том, чтобы в Джидуре торговали рабами – это раз, - Эдгар загнул один палец. – А я все-таки, на минуточку, король.
- Честный и справедливый король, - с жалостью добавил Сетцер, потирая пострадавший нос. – Неужели ты думаешь, что при твоей репутации тебя бы пригласили?
Эдгар проигнорировал его слова и продолжал, загибая второй палец:
- И аукционный дом построен как минимум века полтора назад, и с тех пор его явно не перестраивали и не ремонтировали, это два. А значит, никто его не взрывал.
- Небольшое преувеличение только украшает рассказ, - оскорбился Сетцер.
- Согласен. – Темнота опускалась быстро, и Сетцер скорее почувствовал, чем увидел улыбку Эдгара. – К тому же, принимая во внимание пункт один, я охотно верю, что тебе хватило бы ума продать себя на человеческом аукционе, буде такой существовал, чтобы заработать на свою ненаглядную пташку. А уж сбежать от той несчастной богачки, которая польстилась на такое счастье, тебе вообще раз плюнуть.
Сетцер хмыкнул.
- Думаешь, что настолько хорошо меня изучил, величество? – поинтересовался он, придвигаясь ближе и просовывая колено между ног Эдгара. – А ты бы меня купил?
- За триста тысяч? – дыхание короля Фигаро участилось, но он не сделал никакого движения навстречу. Сетцер наклонился ниже, прошептал Эдгару в самое ухо:
- Уникальный шанс! Только представь весь спектр знаний и умений!..
Эдгар хихикнул.
- Боюсь, - сказал он, - что если я захочу вернуть товар, обратно у меня его не примут.
- Безусловно, - Сетцер очень серьезно кивнул. И укусил Эдгара за ухо. – Ну так что, величество? Берете?
- Беру, - вздохнул Эдгар, целуя его в ответ. – Куда же я денусь?

@темы: слэш, фесты и мероприятия, Final Fantasy VI, PG-13, 2014

---

Сослагательное наклонение

Фэндом: Final Fantasy VI
Персонажи: Лок, Целес, игровая партия, муглы
Рейтинг: G
Объем: 2 750 слов
Дата: 29.12.2013
Примечания: написано на FF Secret Santa в подарок для Wild_thing; АУ (в шестой FF существует баг, позволяющий пройти игру, не включив в партию Целес).

«Вот зар-раза!»
Лок прижался спиной к стене, всей душой желая слиться с шершавой холодной поверхностью, превратиться в тень, дымку, причудливый излом плети плюща, обвивающей вековые камни. Ну да, с руками, ногами и головой, а вы что, таких плющей не видали? Насчет наличия головы, впрочем, он бы поспорил. Люди – да что там, даже растения! – в здравом уме не разгуливают по захваченному вражескими войсками городу среди бела дня в одежде с чужого плеча. Особенно если их портрет красуется на свежеотпечатанных листках с объявлением о вознаграждении, аккурат рядышком с мордашкой бывшего имперского сверхсолдата и физиономией одного строптивого короля.
Награда, кстати, оказалась вполне приличная – если бы Лок не был так занят, убегая и прячась, он всерьез подумал бы о махинации, позволяющей без особых хлопот получить деньги за их головы.
Имперский караульный, курсировавший по узкому проходу, остановился и подозрительно уставился на заросшую плющом стену. Лок затаил дыхание, кляня воображаемые гили, звонко и зазывно позвякивавшие в его пустых карманах. Караульный хмыкнул и, похлопав себя по груди, извлек из-за пазухи мятый кисет. Мягкие сумерки озарила короткая вспышка, россыпь искр растаяла в лиловом тумане – и вместе с ними растаяла неясная тень, маячившая у стены и тревожившая караульного. Солдат затянулся, выдохнул облачко горького дыма и, пожав плечами, продолжил шагать по проходу, ведущему от городской стены к лесной опушке.

Лок шел спокойным, пружинистым шагом, небрежно отводил от лица гибкие ветви буйно зеленеющего подлеска, разве что не насвистывал. Сердце, казалось, переехавшее из груди в горло, постепенно унимало бешеный стук, запахи вечернего леса кружили голову. «Свобода!» – пенилось, кипело, пощипывало где-то в подвздошье, и, одновременно, странное чувство утраты не давало замедлить шаг, гнало вперед нелепое беспокойство – как будто что-то он упустил, забыл, не сделал.
Он на секунду остановился, настороженно прислушиваясь – нет, показалось. Он был в лесу один.

...И не было лунных бликов, запутавшихся в длинных светлых волосах, опущенных глаз и плотно сжатых губ, не было перепалки – полушутя, полувсерьез, еще безо всякого намека на флирт, просто попытки расшевелить ледяную деву, заставить ее забыть о темницах, кандалах и пытках, если уж нельзя стереть кровоподтеки с нежной кожи. Не было холодной, как остывшие угли, злости на тех, кто посмел – помыслил – так обращаться с женщиной.
И не было случайного соприкосновения пальцев, когда он передавал ей флягу, неловкого мгновения встретившихся рук и встретившихся взглядов.
И не заныло болезненно-нежно в груди, там, где он думал что все давно отболело и умерло.

На подходе к пещере на него из кустов выскочил саблезубый кролик. Лок, не глядя, отмахнулся кинжалом, – и замер. Ему показалось, что одновременно с ним кто-то еще ударил хищника. Но нет, он все еще был один. Стремительное бегство из Южного Фигаро не утомило его, однако с наступлением ночи в лесу стало неспокойно – он не рискнул бы останавливаться здесь на ночлег. А впереди его еще ждал опасный путь через подземные туннели... Поразмыслив, Лок с мученическим вздохом извлек из сумки склянку с тоником, позаимствованную им с имперского склада. Эдгар мог сколько угодно шутить над его привычкой беречь лечебные зелья и полезные предметы до последнего, но Лок по праву гордился своей способностью вернуться из опаснейшего похода, не потратив ни капли лекарств и приумножив свои запасы. Эта забавная, на взгляд беспечного короля Фигаро, привычка, теперь вполне могла спасти Локу жизнь.
Теперь, когда он был...

...один. Один он бы справился, он был уверен в этом. Возможно, выбрал бы до донышка свой запас лечебных зелий, но прошел бы пещеры в одиночку. Что может быть проще? Отвечаешь сам за себя, лоханешься – сам дурак, не нужно думать и просчитывать ходы другого. Не нужно заботиться о ком-то – и потом чувствовать себя распоследним идиотом, когда предмет твоей заботы играючи, легким движением изогнутого клинка разбирает на запчасти огромного монстра.
И смотрит огромными, невинными голубыми глазищами, и будничным жестом вытирает черные брызги ихора с лица.
Вот тут-то Лок и понял бы, что погиб. Если бы все это случилось на самом деле.

Таинственный помощник обнаружился очень скоро – у самого входа в пещеры. И сразу стало понятно, что не чудился Локу топоток маленьких ножек, мелькание красного помпона и невидимый клинок, разящий монстров.
- Привет, – осторожно сказал Лок, присаживаясь на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с собеседником. – Ты – один из приятелей Мога из Нарше?
- Купо! – застенчиво ответил мугл. За ухом у него была кокетливая заколка в виде синего банта, так что Лок решил считать мугла девочкой.
- Ты заблудилась, маленькая? – спросил он.
- Купо!
Ему казалось, что она хочет сказать ему нечто важное, то, что он обязан узнать, что изменит его путь и судьбу. Но все, что он услышал – только привычный мугловский лепет.

Мугла звали Могхан, и она, определенно, была девочкой. Но очень отчаянной – для маленького пушистого создания с помпоном и смешными крылышками (не то, чтобы Лок часто сталкивался с муглами). Она бесстрашно бросалась на врага, яростно пища что-то, размахивала коротким мечом – и Лок едва успевал отвести от нее ответный удар. Или не успевал – и тогда стремительно таяли его запасы Пуха Феникса, скопленные за время предыдущих приключений. Он должен был бы злиться, но отупляющая усталость мешала сосредоточиться, и, к тому же, разве это не правильно – защищать маленьких и слабых? Защищать девчонок?..

«...Я – имперский генерал, а не легкомысленная фифа!»

По дороге в Нарше они столкнулись с неприятными тварями, накладывающими Окаменение. Лок в очередной раз мысленно показал язык Эдгару и переложил поближе набор антидотов.
В тот момент, когда его руки коснулась серая, едва видимая пыль и смертельный холод сковал все тело, он успел еще подумать: «С-сука!» – обращаясь не то к атакующему монстру, не то к удаче, не то...
В себя его привел болезненный укол пониже спины. Мягкая лапка коснулась его щеки, и Лок со стоном открыл глаза. И тут же закрыл снова, потому что сперва ему почудилось...

...он бы порадовался, что сумел, наконец, вызвать хоть какие-то эмоции на лице госпожи Сосульки, но было слишком больно. Холодные – неестественно холодные! – пальцы обжигали затылок, пока она поддерживала его голову, помогая напиться. Морозная пыль в воздухе и уродливые черные осколки неподалеку подсказывали развитие событий после того, как неудачливая зверушка добралась до Лока.
Знакомство с Террой, подумал он, здорово отшибло ему способность бояться и удивляться. Он уже привык к тому, что в хрупких девичьих ладонях могут расцвести смертельно опасные сгустки пламени – или, как в их случае, ледяные вихри, – что за симпатичным личиком может скрываться сила, запретная, страшная, темная – и безумно красивая.
Вот об этом он раньше не думал.
- Очнулся? – грубовато спросила она.
Лок кивнул головой и тут же пожалел об этом: перед глазами запрыгали цветные мухи, к горлу подступил горький комок, и его вывернуло в долгом, мучительном рвотном позыве, закончившимся надсадным кашлем.
Она придерживала его за плечи, не давая упасть.
Он не был уверен, что действительно расслышал, корчась у нее на коленях, тихий шепот: «Живой, слава Эсперам, живой!»

Могхан крепко досталось в этом бою, но он ничем не мог ей помочь: его самого все еще шатало после окаменяющего эффекта, а лечебные зелья все-таки кончились. Они заползли в какую-то нору и прижались друг к другу – вернее, Лок прижал к себе мугла, маленькое дрожащее тельце, со свалявшейся от запекшейся крови шерсткой. Он был благодарен ей, действительно благодарен – и при этом страшно зол, как будто она отняла у него что-то важное. Шанс закончить наконец свои метания, быть может?

Ему снились лунные блики на изогнутом клинке рунного меча.

Встреча в Нарше, хоть и радостная, отдавала горечью – снова нужно было бежать и прятаться, снова Империя шла за ними по пятам. Про Могхан никто ничего не спросил – и она увязалась за ними, хотя Лок-то как раз думал, что она идет с ним в Нарше, чтобы встретиться со своими собратьями. Но она почему-то не бросила Лока.
Впрочем, он и сам успел привязаться к своей маленькой спутнице, хотя, если бы она погибла от ран, он так бы и оставил ее в безымянной пещерке в горах, завалив камнями, и пошел бы дальше. Погоревал бы, конечно, но все равно ушел – и не изменилось бы ровным счетом ничего.

Потому что не было, не должно было быть дурацкого, унизительного разговора с Эдгаром.
- И насчет твоей новой подружки…
- Она мне не подружка!
- Локи, не будь ребенком, – Эдгар театрально вздохнул. – Ну хотя бы иногда. Надеюсь, ты понимаешь, какую опасность таит в себе эта женщина?
- И какую же? – Лок вынул изо рта травинку, которую бездумно жевал. – Наличие двух девушек в отряде ставит Его Величество короля Фигаро перед мучительным выбором, за какой же из них ему ухлестывать?
Эдгар закатил глаза.
- У нас нет времени, но я примерно об этом и говорю. Шуточки на уровне кадета-первогодка. Нет, Локи. Ты просто не забывай, что она была с Империей.
- Терра тоже была с Империей, и что?
- Например, то, что на ней была рабская корона. Что она не командовала магитековыми отрядами сама, по собственному сознательному выбору не шла в бой.
- Сознательный выбор нашей «новой подружки» привел ее в пыточные застенки, этого тебе недостаточно? – крикнул Лок.
Лицо Эдгара на мгновение приобрело странное выражение – исчезла вечная лукавая ухмылка и морщинки в уголках глаз, как будто мокрой тряпкой с грифельной доски кто-то смахнул привычную его жизнерадостную маску, оставив холодный, невыразительный металл. Лок даже отступил на шаг. В такие моменты он как никогда понимал, почему именно этот из двух близнецов Фигаро стал королем.
- Если бы мне этого было недостаточно, она бы не оказалась с нами в одном отряде, – он снова улыбнулся, и наваждение пропало. – Нет, я с ней полностью согласен – доказывать лояльность нужно делом, а не словом. Я просто предостерегаю тебя от обыкновенных твоих граблей, дружище. Ты ничего не должен этой женщине. И ни в чем перед ней не виноват. Помни об этом.
Лок вытаращил глаза:
- Это ты еще с чего взял? Почему я должен быть виноватым? Эй?..
Но Эдгар, обычный, привычный, всезнающий Эдгар, только отмахнулся.
- Неважно, все потом. Сейчас у нас есть задачка поинтереснее – надрать задницу имперцам и сохранить Эспера!

Кто в отряде был в восторге от присутствия Могхан, так это Терра. После сумасшедшего своего полета она не расставалась с муглом, обнимала ее при каждой возможности, дергала за помпон и могла часами беседовать на самые разные темы, получая в ответ только звонкое «Купо!».

Лок не хотел подслушивать, оно вышло как-то само, случайно – он задержался, сражаясь с застежкой сумки, куда только что перекочевал симпатично выглядевший амулет с чьего-то подоконника, а девушки, увлеченные беседой, его не заметили.
- Значит, ты тоже владеешь магией? – спрашивала Терра. – С самого рождения?
И потом, выслушав ответ, совсем тихо:
- Скажи, а ты когда-нибудь… любила?
Если бы Лок действительно услышал такой разговор, он бы страстно захотел узнать ответ на этот вопрос.

План по заполучению воздушного корабля был хорош всем – за одним исключением.
- Ну ох… обалдеть теперь, – задумчиво сказал Сетцер Габбиани, глядя на свою «добычу». – Всегда хотел иметь мугла в качестве домашнего питомца.
А даже если бы было и не так, все равно не было бы…

…приторного запаха духов в тесной гримерке, и гор кружева, тюля, и страусиных перьев, и блеска фальшивых драгоценностей, и тонкого, будто кистью неведомого мастера очерченного абриса девичьей шеи, от которой Лок не мог отвести глаз.
- Тебе не кажется, что это немного, ну, неправильно? – спросил он.
- Что именно? Обманывать публику? Или одного залетного авантюриста?
Он поморщился.
- Нет, не это. И вообще это был мой план. Просто… если этот самый Габбиани поведет себя не как джентльмен?
Девушка обернулась к нему.
- Думаю, под всеми этими юбками вполне можно спрятать рунный меч, – серьезно сказала она. И улыбнулась.
Лок аж поперхнулся – он и не думал, что она может улыбаться так, надменной и знающей улыбкой опытной кокотки. Такие улыбки призваны сводить мужчин с ума, и Габбиани, конечно, не сможет устоять, – Лок стиснул кулаки и нахмурился.
Одна мысль об этом причиняла ему боль.
Или причиняла бы?..

А если уж они и пробрались бы в Вектор, Могхан все равно бы погибла – так или иначе, маленький пушистый комочек, жертвующий собой, чтобы спасти друзей – пронзительная и нелепая сцена, непонятно зачем и кому нужная.
И конечно никто бы не посмел назвать ее…

- Предательница! – Лок задыхался от дыма, но ему казалось невероятно важным крикнуть это – и чтобы она услышала. Разделявшее их расстояние как будто сократилось во мгновение ока, так ясно он увидел вспышку боли, исказившую красивое холодное лицо. Кругом что-то трещало, испуганной птицей метался под сводами магитековой фабрики безумный смех Кефки, но Лок словно оглох и ослеп, одна-единственная секунда растянулась в вечность, свернулась вокруг них с сытой змеиной гибкостью, оставив за пределами своих колец и друзей, и врагов.
Бескровные губы шевельнулись, но с них не слетело ни звука.
Лок знал, что должен сказать, обязан – докричаться, добежать, успеть что-то изменить, пока…

…в Мире Руин они бродили, сражались, и ждали, ждали, ждали.
Но никто так и не пришел за ними.

***
- Не спится?
Лок поспешно спрятал за пазуху магицит и схватился за поручни фальшборта, словно потеряв опору. Теплая тяжесть у сердца успокаивала.
«Сокол» дрейфовал в полуночном небе, среди ленивых и тусклых звезд, похожих на мелкие царапины на запыленном черном стекле. Весь Мир Руин легко описывается несколькими словами, подумалось Локу. «Пыль», «ржавчина», «падаль». Но и среди всех этих радостей есть место ветру надежды.
Вот она, стоит рядом с ним, родная и привычная, среди чужого неба и незнакомых звезд, кутается в тонкий шарф, и даже не знает о неизбежности своего существования в мире Лока Коула.
- Да нет, – ответил он. – Просто захотелось воздухом подышать.
- Лжец, – она улыбнулась и заправила за ухо непокорную светлую прядь. – Думаешь о завтрашнем дне?
- Наоборот.
Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки. И благодарно вздохнул, почувствовав под пальцами живое тепло. Что-то ломалось внутри, слова поднимались к горлу, душили, словно боялись остаться невысказанными.
- Я думал о том, что было бы, если бы тогда, в Южном Фигаро, я не встретил тебя, – выпалил Лок, мучительно краснея.
Он ждал чего угодно – что она смутится, или ощетинится, или ответит холодно и вежливо, или поднимет его на смех, или напомнит о том, что он целый год скитался и не думал ее искать.
Но она улыбнулась и накрыла его ладонь своей.
- Этого не могло случиться, – просто сказала она. – И этого не случилось.

***
Караульный еще раз огляделся, и, затянувшись, спрятал кисет. Лок тихонько выдохнул сквозь зубы. Такой был шанс, и он его упустил! Один на миллион, как сказал бы Эдгар.
Но, пожалуй, не только лукавый король Фигаро умеет обманывать удачу.
Лок отлепился от ставшего таким родным плюща и скользнул обратно, в темные улочки тревожно замершего города. Он поищет другой путь.
И этот путь, – тут Лок не смог сдержать злорадной ухмылки, – этот путь приведет его к сокровищам. Ведь должна же Империя компенсировать ему все пережитые неудобства.

***

После победы над Кефкой в Нарше устроили праздник. Люди заново обживали городок, чинили прохудившиеся крыши. Уже сновали по рельсам юркие вагонетки – в шахтах возобновилась добыча.
На главной площади разложили огромный костер, вокруг которого собрались все, от мала до велика. Был здесь и Одинокий Волк, и чудом спасшиеся Банон и Арвис. Муглы танцевали около костра, а Мог играл одну за одной свои песни, вызывая в круг света разных диковинных зверушек. Лок, прихватив пару кружек с горячими (и горячительными) коктейлями, попытался обойти весь этот зверинец и чуть было не сшиб с ног одного из муглов.
«Могхан, – вдруг вспомнил он, неразборчиво бормоча извинения. – Ее зовут Могхан».
Имя всплыло из памяти словно бы само собой, и, подняв глаза, он обнаружил, что без особого труда отличает муглов друг от друга. Вон Могвин, смешно покачивая помпоном, метался между Молулу и Могги, пытаясь успеть потанцевать и с той, и с другой, а Могси и Мугмуг играли в салочки. Космог, Моглин и Могвел чинно уселись в рядочек, каждый с огромной, больше него самого, кружкой, и что-то напевали в такт песням своего вожака (правда, вместо в качестве слов у них звучало исключительно «Купо-купо-купопо!»), а Могрет пытался забраться на спину доберману Шэдоу.
Лок подавил желание протереть глаза и дать себе зарок пить поменьше. Могхан потянула его за полу куртки и он присел на корточки рядом с ней.
- Что, маленькая?
В лапке мугла был зажат кусок пестрой ткани, в которой Лок с изумлением опознал свою бандану. Ту самую, которая привела к нему его сокровище – и которая чуть не лишила его всего.
- Купо!
- Это мне?
Он осторожно поставил кружки на землю и взял измятую, выцветшую тряпку. Думал ли он, перевязывая крыло раненой голубке, что этот кусочек ткани попадет в руки той, что ждет на одиноком берегу хотя бы какого-нибудь знака, хоть лучика надежды? Что из-за этой разнесчастной банданы его любимая едва не погибнет в рушащейся башне Кефки?
Он несколько раз моргнул, осознав, что впервые – хотя бы мысленно – произнес это слово. «Любимая».
- Купо? – пискнула Могхан, пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Что, Локи, новую подружку себе нашел? – Эдгар, раскрасневшийся и широко ухмыляющийся, остановился рядом. Судя по живописной расхристанности, он уже успел натанцеваться и отведать вина, а, может, и не только вина. – Ты, главное, помни, что мугла нельзя трогать за помпон!
Лок только отмахнулся.
- Спасибо, – сказал он малышке. В горле почему-то першило. – Спасибо тебе… за все.

Целес ждала его у самого края освещенного круга, на границе между светом и тьмой, и огненные блики от костра не могли затмить блеска ее волос.
И он так и не сказал ей про бандану и про странное поведение муглов, а просто взял за руку и повел на свет, танцевать.
Потому что именно этого ему хотелось больше всего.

@темы: 2013, фесты и мероприятия, Final Fantasy VI, гет, джен, G

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Грехи отцов

Фэндом: Final Fantasy X
Бета: Becky Thatcher
Персонажи: Аурон, Тидус
Рейтинг: G
Объем: 406 слов
Дата: 23.12.2011
Примечания: на новогодний фест "Серафин под омелой"

Море вокруг Занарканда - цвета индиго, абсолютно неестественное море. С другой стороны, думает Аурон, с чего бы ему быть естественным, если сам Аурон, например, вообще не может припомнить, чтобы вокруг Занарканда было хоть какое-то море. Горизонт здесь кажется выгнутым вверх, словно город расположен на дне гигантской чаши со стенками из мутного стекла: броди вдоль берега, сколько хочешь - все равно возвратишься, откуда начал.
Местным жителям, впрочем, это нисколько не мешает.
Иногда Аурон просто садится на корточки у кромки индигового моря, трогает пальцем ленивую волну, лижущую носки его ботинок. Как будто вода может передать хоть что-то, кроме соли несбывшегося, остывающей на щеках, стягивающей кожу, горчащей на языке...
- Дядя Аурон!
Тидусу восемь, у него грязные коленки, облупленный нос и выгоревшие вихры, он бежит, далеко выбрасывая локти, рушится на Аурона, обхватывает руками за шею и требует покрутить.
Тидусу десять, у него фингал под глазом, неуд по поведению и неизбывная гордость в глазах - Аурон не знает, кому там пацан доказывал, что он не трус и плакса, но все равно треплет взъерошенные волосы и улыбается краешком рта.
Тидусу тринадцать, он нескладный и угловатый, он молчит и не может заплакать, и Аурон так же молча прижимает его к груди, неловко обхватив за плечи свободной рукой. Он не знает, что нужно говорить - и нужно ли. Он не знает, куда уходят жители этого Занарканда, и будет ли маме Тидуса там лучше, чем здесь. Зато он знает, что горячая влага, которой пропитывается его рубашка там, где мальчишка уткнулся в нее лицом - самая настоящая, настоящее некуда.
Тидусу шестнадцать, он самоуверенный и наглый, у него ослепительная улыбка и все шансы стать самым молодым игроком в высшей лиге. Он больше не ищет встречи с Ауроном; Аурон сам приходит к нему.
Сколько ни бреди вдоль берега - возвратишься туда, откуда начал.
Море грозит поглотить иллюзорный город; Аурон смотрит на порожденное морем чудовище и горько улыбается. С чужими детьми, видимо, всегда так - не успеешь оглянуться, а они уже почти стали твоими.

Дочь Браски стоит на ступенях разрушенного Занаркандского храма, и говорит чистым, звонким голосом:
- Я не стану предавать своих друзей.
Аурон, которого все еще слегка мутит от местной магии, покрепче хватается за плечо Тидуса. Горизонт вокруг Занарканда снова грозит схлопнуться вовнутрь себя; Аурон видит море цвета индиго - кругом, насколько хватает глаз, - только ровная непрозрачная гладь. Он разжимает пальцы, чуть-чуть подталкивая мальчишку вперед.
Теперь, пожалуй, можно и упасть спиной в темную, теплую воду. Теперь, когда он знает - есть кому продолжить их путь.

@темы: фесты и мероприятия, 2011, Final Fantasy X, джен, G

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фэндом: Whoniverse
Пэйринг: Мастер/Доктор
Рейтинг: PG-13
Объем: 488 слов
Дата: 13.01.2012

- Я победил, - говорит Мастер.
Потом он довольно долго не говорит вообще ничего. И Доктор тоже молчит, что было бы совсем удивительно, если не принимать в расчет обстоятельства. Последняя причуда временного парадокса, эффект стремительно разматывающейся вокруг них петли, или мелкая месть обиженной Тардис - кто знает? Они застывают как мухи в янтаре, два таймлорда и пара тысячелетий в придачу, пойманные в ловушку двух крошечных мгновений: ни двинуться, ни вздохнуть.
Слова Мастера звучат долгим эхом, они имеют фактуру и вкус, слово "победа" горькое, точно ядрышко абрикоса, и шершавое, как подушечки кошачьих лап, оно тянется, липнет к зубам, к губам, его не смыть и не стряхнуть, но здесь, в бесконечности конца, можно позволить себе пофантазировать.
Все равно ведь кроме мыслей и взглядов, им больше ничего не остается.
У Доктора больные глаза, воспаленные, белки все в красных прожилках, Доктор застыл в нелепой, лишенной даже намека на равновесие позе. Не то, что Мастер, с удовольствием отмечает последний - о, Гарри Саксон всегда уверенно стоит на земле, даже если не стоит, а лежит, и не на Земле, а на палубе "Вэлианта". Все равно Мастер остается единственной стабильной точкой Вселенной, якорем, центром, и почему-то это ранит сильнее, чем глупая человеческая пуля.
Зато, думает Мастер, им в кои-то веки (до чего смешное выражение по отношению к ним двоим) есть о чем вместе помолчать. О том что было и о неслучившемся, и о том, чего уже никогда не случится, и о том, чего никак не могло произойти.
Доктор не мог бы плакать над телом своего злейшего врага. Мастер не мог бы чувствовать боль в груди. Одинаковые заряды отталкиваются - коснись, лизни, укуси - получившейся отдачей тебя отбросит на пару галактик; поцелуй - и можешь ненароком устроить новый Большой Взрыв (отличная, кстати, перспектива - надо запомнить на будущее, заодно можно забыть, что будущего больше не предусмотрено, но ты же вроде как победил?).
На краю сознания дробятся мелкой галькой другие слова - о прощении, гладкие, округлые, мятными леденцами тают под языком, холодок от них расползается по всему телу, путает мысли, и без того немилосердно размазанные по всему Млечному пути и вдоль оси прекратившего свой ход времени. У Доктора больные глаза, у Доктора сухие губы, хочется опрокинуть его на спину, вцепиться в тощую шею с выступающим кадыком, хочется стереть его существование из этой Вселенной, хочется заставить его твердить свое имя, ненастоящее, придуманное, и чтобы вместо жалости этой, ненужной, человеческой, был азарт, была игра, было бы то, ради чего...
А потом Мастер снова слышит.
Тук-тук-тук. Тук.
Воронка закручивается в нужную сторону. Ни Мебиуса, ни парадоксов, ни года-которого-не-было.
Тардис возвращает Землю на исходную временную ось.
Мастер успевает напоследок еще разок испугаться - неужели и в окончательное посмертие его проводит барабанный бой? - но потом понимает. Отпускает судорожно сжавшие чужой рукав пальцы.
Доктор прижимает его к себе, время Доктора возобновляет свой ход, и в груди у Доктора снова, отзываясь на угасающий пульс Мастера, стучит настойчиво и властно.
Тук-тук-тук. Тук.
Тук-тук. Тук. Тук.
Мастер улыбается.
- Я победил, - говорит он.
И умирает.

@темы: слэш, 2011, Doctor Who, джен, PG-13

---

Завести кота

Фэндом: OUaT
Персонажи: Румпельштильцхен, Регина, Эмма, Принц, Белоснежка, Грэхем, Август
Рейтинг: G и одно матерное слово
Объем: 95 слов и один смайлик
Дата: 29.02.2012

Завести кота. Назвать Румпельштильцхеном. Заебаться звать по имени. Через неделю обнаружить, что продал ему душу, почку и айфон.

Завести кошку. Назвать Региной. Гордиться тем, что поспособствовал становлению Кошачьей Империи Зла.

Завести кошку. Назвать Эммой. Через некоторое время на пороге появится брошенный ей когда-то котенок.

Завести кота. Назвать Прекрасным Принцем. Кастрировать от безысходности.

Завести кошку. Назвать Белоснежкой. Еще раз кастрировать Принца.

Завести кошку. Назвать Бэлль. Попрощаться со шторами и любимым сервизом.

Завести кота. Назвать Грэхемом. ... Не заводить кота!

Завести кота. Назвать Августом. Нет, хотелось, конечно, чтоб как в сказке, но блин, НЕ В ЭТОЙ.

@темы: Once upon a time, 2012, джен, G

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Плюс один минус один

Фэндом: Final Fantasy XIII
Пэйринг: Ригди/Фанг, Ригди/Сид/Фанг
Рейтинг: NC-17
Объем: 1 335 слов
Дата: лето-осень 2011
Примечания: Фандомная Битва-2011, команда fandom Final Fantasy

Он бы так ничего и не узнал, если бы не забыл в своем кабинете папку с документами, которые обязательно нужно было просмотреть вечером. Хотя мог бы догадаться - по случайным взглядам и прикосновениям. По превосходящему все мыслимые рамки времени на инструктаж, которое вечно требовалось этим двоим. По идеально отлаженной работе в паре - никто из его людей не мог сравниться с ними в эффективности и быстроте реакций, а ведь знакомы-то были всего ничего.
Впрочем, ему даже в голову не приходило обращать внимание на такие мелочи. Он предпочитал заниматься войной, а не любовью. В отличие от парочки его подчиненных, как раз сейчас активно доказывающих обратный тезис.
Но, думал Сид Рейнс, стоя у приоткрытой двери и так и не донеся ладонь до ручки, почему это нужно делать именно в его кабинете?
С того места, где он стоял, было видно в основном спину и плечи Фанг: перекатывающиеся под гладкой загорелой кожей мускулы, причудливая татуировка с размытыми, рваными краями - проклятие и благословение, отметка чуждого разума. Фанг двигалась в ровном, глубоком ритме, по-кошачьи выгибалась под руками обнимающего ее мужчины, запрокидывала голову, метя растрепанными волосами по голым лопаткам и коротко, хрипло постанывала и всхлипывала. Лица ее любовника из-за двери было не разглядеть, но сапоги своего зама Сид узнал безошибочно, да и не было больше ни у кого из команды ключей от генеральского кабинета.
Что снова возвращает нас к самому главному. Какого хрена именно здесь?
- Прекратить! - сухо бросил он, распахивая дверь, пока его действия еще нельзя было расценить как подглядывание; ко всему прочему, от созерцания голой спины Фанг его собственное тело уже напоминало хозяину о чересчур длительном воздержании. - Развели бар-рдак на рабочем месте.
Ригди при виде начальства сделал рефлекторную попытку выпрямиться и отдать честь - затея, в его положении заранее обреченная на провал. Фанг от его рывка только сильнее сжала бедра и вскрикнула: дикарке явно было параллельно, кто, где и с кем ее застал. "И в какой позе", - мысленно добавил Сид, нахально рассматривая пышную грудь воительницы с темными напрягшимися сосками. Зрелище было отрадное - во всяком случае, уж лучше пялиться на сиськи Фанг, чем на пытающегося выпутаться из ее объятий зама со спущенными штанами.
- Ну? - процедил Сид. - Потрудитесь объяснить?..
Фанг протестующе зашипела, когда Ригди все-таки отстранился, с явственно различимым хлюпаньем выходя из нее. Разгоряченная, потная, с неестественно расширенными зрачками, она так и осталась сидеть на краешке генеральского стола, разведя ноги и даже не думая прикрыться. Сид поспешно отвел взгляд, но его зам выглядел не лучше; похоже, не без злорадства подумал генерал, он прервал, так сказать, процесс в самый напряженный момент.
Пытающийся отдышаться, красный как рак Ригди наклонился, потянувшись за болтающимся где-то на уровне колен ремнем, но Сид отчеканил:
- Команды надевать штаны не поступало.
Он и сам уже не знал - злиться ему или смеяться, уйти, пока не поздно, или, плюнув на все, выгнать зама взашей и оттрахать ерзающую на столе Фанг. Которая, похоже, устала ждать, пока мужчины договорятся между собой, и решила взять дело в свои руки. В буквальном смысле.
Ригди остекленевшим взглядом уставился на нее, его губы беззвучно шевелились, складываясь в отчетливое: "Вы все здесь охуели". Сид, крадучись, точно большой кот на охоте, обошел его кругом, зачем-то провел ладонью по взмокшей ткани куртки на спине - Ригди вздрогнул и ссутулил плечи. Фанг завозилась активнее, задышала часто и со всхлипом.
- Я жду, - мягко сказал Сид, наклоняясь к самому уху своего зама и шевеля дыханием взъерошенные пряди у виска. Он хотел сказать: "Я жду объяснений", но Ригди вдруг застонал сквозь зубы и обмяк в его руках.
Твою дивизию!..
Сид не без некоторого замешательства разглядывал белые капли, забрызгавшие край стола и бедра Фанг. Вроде бы они уже вышли из того возраста, чтобы кончать от одного вида мастурбирующих баб, пусть даже таких горячих штучек, как эта. У него зародились определенные сомнения насчет того, почему все-таки эти двое выбрали именно его кабинет, но Фанг не дала додумать мысль до конца.
- Ну что, генерал, - хрипло сказала она, облизываясь и кося шальным темным глазом. - Похоже, один из твоих солдат вышел из строя. Не пора ли звать на помощь кавалерию?
Ригди отшатнулся в сторону, опираясь ладонями о спинку кресла и тяжело дыша, и Сид волей-неволей оказался с воительницей лицом к лицу. На его столе, среди его бумаг и отчетов, обнаженная и прекрасная, она прямо встретила его взгляд. Необузданное порождение Пульса, она словно самим своим существованием нарушала стерильную природу Кокона; с ней все было слишком - сильно, ярко, страстно, слишком по-настоящему. Неудивительно, что Ригди не устоял. И даже проклятая татуировка, это рабское клеймо не ломала ее, а только делала сильнее. "И поэтому, - зло и устало подумал Сид, чувствуя, что больше не может противиться властному зову плоти, - я ей завидую. Им обоим".
- Значит, кавалерию? - вкрадчиво переспросил он, зубами стягивая белые перчатки. Фанг растянула полные губы в улыбке, когда он, взявшись за ремень, шагнул ей навстречу.
Она приняла его, как будто только этого и ждала; Сид едва не зарычал, чувствуя ее жар и желание, толкаясь глубже, глубже, и сразу же выходя почти до самого конца, не давая себе передышки. Она комкала воротник его мундира и кусала его за губы, подчиняясь жесткому, рваному ритму, а потом хрипло рассмеялась чему-то. Он почувствовал чужие руки на своей пояснице; подошедший сзади Ригди ткнулся лбом в его плечо.
- Можете отправить меня на гауптвахту, или в отставку, или сразу расстрелять, - пробормотал он; Сид едва разобрал его слова за собственным шумным дыханием и стонами Фанг. – Но, пожалуйста...
Что именно "пожалуйста", Сид уточнить не успел - холодные липкие пальцы раздвинули его ягодицы, и он сбился бы с ритма, но Фанг с энтузиазмом подхватила его движение, не давая отвлекаться, или возмущаться, или...
Какого?! Ригди скользнул рукой ему между ног, погладил мошонку, обвел пальцем анус - и при следующем резком рывке Фанг ему навстречу Сид чуть ли сам насадился на этот палец, раздраженно зашипев от неприятного ощущения. Он подался вперед, избегая контакта, погружаясь в сладкую тесноту Фанг, но Ригди оказался настойчив, и как-то уж чересчур сноровисто проник пальцами глубже, нащупывая нужную точку, заставляя генерала глухо вскрикнуть и до боли свести лопатки. Волна дрожи, прошедшая по его телу, передалась Фанг, и какое-то время они все втроем двигались в этом странном пароксизме, словно многоногое и многорукое чудовище со старинных фресок, а потом Ригди вытащил пальцы. Сид снова принялся ругаться сквозь зубы, потому что их место заняло кое-что покрупнее, и, проклятье, кто там говорил насчет вышедших из строя солдат?
Боль в заднице слегка развеяла дурман вожделения, и генерал Рейнс уже начал мысленно составлять рапорт о дисциплинарном взыскании, машинально продолжая возвратно-поступательные движения, но теперь вздрогнула и закричала Фанг, сжимаясь вокруг него в одной долгой сладкой конвульсии, а Ригди целовал его шею и затылок, скользил ладонями по бокам, нахально пробираясь под ткань мундира, гладил соски. Зажатый между ними, продолжая движение каждого из них, Сид растворялся в них полностью, до конца, и все рапорты, бумаги и заботы вылетели из его головы, смытые горячей волной чистого, примитивного желания. Руки Ригди между телами Сида и Фанг, ласковые, умелые, успевающие везде и всюду, яростный оргазм дикарки, вздрагивающей под ним, уверенные толчки, вместо боли начавшие приносить удовольствие – все это слилось в один долгий выдох, словно весь воздух разом выпустили из легких, и, уже балансируя на самом краю, Сид услышал, как Ригди, кончая во второй раз, шепчет его имя.
***
Генерал Рейнс облизал губы, мимолетно удивившись металлическому привкусу – неужели все-таки прикусил? – и тщательно вытер пальцы салфеткой. А потом бесшумно отлип от стенки возле двери в собственный кабинет и направился к себе в каюту, по дороге набирая на персональной деке команду – стереть запись с камеры слежения в коридоре. Данные из кабинета в любом случае были доступны только ему, и уж их-то уничтожать он вовсе не намеревался. Эти двое – там, за дверью – считали, что им известны все его секреты; что ж, Сид Рейнс предпочитал пользоваться теми, кто ему доверял полностью и безоговорочно, а видеозапись…
Он сыто улыбнулся, кивком отвечая на салют спешащего куда-то лейтенанта.
Всего лишь способ снять напряжение.
Ну а с Ригди все-таки придется поговорить, подумал он, вспоминая взгляд своего зама, смотревшего через плечо Фанг прямо на приоткрытую дверь, как будто знавшего, что кто-то скрывается там, в тенях, и, отчетливо артикулируя, выдыхающего имя своего шефа.

@темы: слэш, 2011, гет, Фандомная Битва, Final Fantasy XIII, NC-17