[Ingen soldat]

Et in Arcadia ego

Фэндом: Final Fantasy XII
Пэйринг: Вэйн/Ноа
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU
Объем: 2 483 словa
Дата: 25.12.2008
Примечания: на новогодний минифест в сообществе  Серафин

Сухой мелкий снег за одну ночь выбелил крыши и дорожки в парке, будто умелый вор замел следы, и, казалось, мир замер в предвкушении рождественского чуда. Замер бы, если бы для всех обитателей викторианского особняка понятие "чудо" было тождественным, - подумал Вэйн Солидор, брезгливо отправляя в корзину для бумаг штопаные-перештопаные шерстяные носки, которые какой-то шутник подсунул ему под дверь. В принципе, он даже знал, какой, но легче от этого не становилось - воспитательная работа в данном конкретном случае отродясь не приносила нужного эффекта.
Вэйн стянул волосы в "конский хвост", нацепил очки и спустился вниз в надежде, что многочисленные гости еще не проснулись, и хотя бы утренним кофе, тостами и газетой он сможет насладиться в одиночестве. Зря надеялся, конечно - на кухне царила импозантная мулатка с ногами от ушей и улыбкой, за которую можно было умереть; вокруг нее крутился Баш Ронсенберг, невероятно глупо выглядевший в ситцевом фартучке в цветочек. Хотя, может, не так уж и глупо - Вэйн на мгновение подумал, что Ноа, пожалуй, такой наряд пойдет. Конечно, если там больше не будет ничего, кроме фартука.
- Доброе утро, - поздоровалась красотка, и Вэйн вспомнил, как ее зовут: Фран. И то, что они с Башем здесь, наверняка значит...
- Мы вернулись! - громогласно возвестили от дверей. Ворох разноцветных коробок и пакетов полетел на пол, дробный топоток перекатился по коридору, и на шее Вэйна повис черноволосый подросток.
- Я так рад, что ты пригласил нас на Рождество! - воскликнул Ларса.
- Вас? - задумчиво переспросил Вэйн, отстраняя брата, и чуть не поперхнулся, встретившись взглядом с блеклой барышней в строгом сером костюме, которой Бальфир помогал снять элегантное пальто.
- Так, - произнес Вэйн, и, помолчав, добавил:
- Бальфир, можно тебя на секундочку?
Только оказавшись в своем кабинете, он позволил себе привычным жестом потереть переносицу и сказал:
- Я не спрашиваю, почему твое "приедем погостить на рождество" обернулось появлением в моем доме голливудских примадонн и каких-то детей с сомнительным моральным обликом. Я даже не спорил с отцом, когда он попросил меня пригласить мисс Далмаску - это нужно и важно для семьи, мы должны поддерживать хорошие отношения. Я молчу, хотя мой дом медленно, но верно превращается в филиал Бедлама пополам с исправительным заведением для малолетних преступников. Но я не отправлял приглашения своему брату.
- А ты посмотри сейчас мне в глаза и скажи, что не рад его видеть, - предложил негодный юнец, запрыгнув на письменный стол и болтая ногами.
- Я рад видеть его, но не мадемуазель Дрейс, - сухо сказал Вэйн, собирая разлетевшиеся от резкого движения приятеля бумаги. - У меня вообще-то годовой отчет и пара статей для сборника.
- Ученые мужи из Оксфорда переживут небольшую задержку, - Бальфир лукаво улыбнулся. - А тебе нужно отдохнуть, господин без-пяти-минут-директор.
С улицы просигналили.
- Ага, а вот и принцесса в карете из тыквы. Надеюсь, твой Габрант ее не покусал по дороге, - Бальфир спрыгнул со стола, снова разметав аккуратно сложенные листы, и вылетел вон, бросив на прощанье:
- В крайнем случае, твои гости и сами найдут, чем заняться.
----
[SAVE]
Ашелия Далмаска жалобно пискнула и покатилась по лестнице под заливистый хохот откуда-то сверху. Не проходи по холлу Баш, подобные шуточки могли закончиться весьма плачевно - чуть было не закончились, признал Вэйн, изучая подозрительно блестящие ступени. В коридоре второго этажа кто-то захлебнулся смехом, а потом оттуда раздался ровный голос Ноа, отчитывавшего шутников. Солидор поспешил на помощь даме, барахтающейся на полу в объятиях Ронсенберга. Ашелия вскочила сама, презрительно отбросила его руку, и гордо удалилась, предоставив инциденту исчерпываться самостоятельно. На верхней ступеньке статуей командора застыл Габрант, державший за шкирку одного из Бальфировских "сироток". Судя по выражению лица бывшего телохранителя, он боролся с искушением ткнуть мальчишку носом в безнадежно испорченный ковер, как нашкодившего щенка.
Из дверей гостиной, за которыми скрылась Ашелия, выглянул Ларса, округлившимися глазами оглядывая место происшествия.
- Что-то случилось? - неуверенно спросил он, переводя взгляд на брата.
- Ничего страшного, - опередил Вэйна Баш, поднявшийся на ноги и отряхивающий колени. - Досадная случайность.
- Если это можно назвать случайностью, - процедил Ноа, нехорошо щуря глаза. Как только близнецы оказывались в одном замкнутом пространстве, воздух между ними начинал трещать от напряжения; по этой причине Вэйн в последнее время не слишком любил неожиданные визиты Бальфира, но сейчас…
- Ваан, зайди ко мне кабинет, - бросил он, старательно игнорируя вопросительный взгляд Ларсы и негодующие - близнецов. - Габрант. Распорядись пожалуйста насчет лестницы.
Вэйн Солидор не собирался потворствовать хаосу, который устроил его старый друг.
----
[SAVE]
- И подготовь распоряжение о праздничном ужине на десять персон.
- Одиннадцать.
- Что? - Вэйн отнял ладони от глаз. Он чертовски устал, а проклятый день и не думал кончаться. За одной мелкой неприятностью следовала другая, и счастье еще, что Бальфир куда-то утащил "своего" Ронсенберга - не хватало только, чтобы близнецы сцепились на потеху публике. Поэтому, когда Ноа поправил его, Вэйн просто подумал, что обсчитался - редкая, но простительная промашка, если Рождество с тобой встречает столько народу.
- Одиннадцать, - повторил Габрант, и Вэйн буквально кожей почувствовал недопроизнесенное "сэр". Прав ли он был, когда решился изменить характер их отношений? Ноа отлично справлялся с ролью поверенного и секретаря, и все же Вэйн подозревал, что его помощник чувствует себя неуютно без привычной тяжести кобуры под мышкой.
Но Солидоры не привыкли терять то, что принадлежит им по праву. Только не Ноа. Только не так. Как?
Перед глазами всплыли безумные картины - полусон-полубред, огромные механизмы, красные лампы, финальный акт голливудского блокбастера. Одухотворенное лицо Эш, испуганные глаза Ларсы, вспышки - выстрелы? Кровавые пузыри, лопающиеся на губах Ноа, лицо которого наполовину скрыто какой-то дикой металлической маской. Кровь, кровь, так много крови, безнадежно испорченная белизна шелковых перчаток - и над всем этим - зловещий призрак, сказочное чудовище с горящими глазами. Доставшаяся ему сила. Его наследство. Его смерть.
- ...счел необходимым пригласить, - голос Ноа пробился сквозь странную хмарь. В глаза будто песку насыпали, и Вэйн, сдержав зевок, переспросил:
- Да?..
Судя по всему, Габрант ничего не заметил - во всяком случае, неопределенное междометие начальства он принял за разрешение продолжить:
- Я вынужден настаивать на усилении мер безопасности, - снова эта едва заметная пауза на месте прежнего "сэр". Игра, понятная только им двоим, - Берган согласился со мной. Он приедет к ужину.
Значит, Берган. Вэйн вздохнул и поднялся, окончательно выдираясь из объятий дремоты.
- Ты больше не мой телохранитель, - мягко напомнил он, в два широких шага пересекая разделяющее их расстояние.
- Именно поэтому я и позвал Бергана, - откликнулся Габрант и тоже попытался встать, однако Вэйн уперся ладонью ему в грудь, как завороженный чувствуя кончиками пальцев ускоряющийся ритм сердца.
Тук.
Тук-тук.
Тук-тук-тук.
Мы здесь и мы живы.
Расширившиеся зрачки поглотили радужку, но Вэйн и с закрытыми глазами мог сказать, какого она цвета.
Это пугало.
Пальцы скользнули под рубашку, нащупали шрам на груди - там, где было выходное отверстие от пули. Темные волосы мазнули Габранта по лицу.
- У нас еще куча времени до ужина, - информировал Вэйн своего бывшего телохранителя, целуя того в уголок губ и едва заметно улыбаясь, когда Ноа выгнулся ему навстречу в ответ на ласку.
----
[SAVE]
Оранжерея при особняке тоже не избежала рождественского декора - на миниатюрные пальмы в дизайнерских горшках кто-то нацепил гирлянды, а из кустов жимолости боязливо выглядывал красноносый Санта в проволочных очках, похожий на слегка подвыпившего профессора. Вэйн вдохнул влажный, одуряющий запах земли и зелени, такой нежданный среди зимнего великолепия за стеклом, и подошел к кованой скамеечке, с которой предполагалось наблюдать это буйство природы. Казалось, это единственное место в доме, где можно побыть в одиночестве.
- Брат?
Или нельзя. Вэйн терпеливо выдохнул и обернулся ко мнущемуся на пороге мальчику:
- Да, Ларса?
Младший сын Грамиса Солидора, одетый в безупречно по мерке сшитый твидовый костюм, с идеально подобранным галстуком, смотрелся дорогой шарнирной куклой. Эффект только усиливала аристократическая бледность - первый признак затворнического образа жизни. Красивая, бездушная, безвольная марионетка, которую они с отцом так тщательно воспитывали.
- Ты ушел из-за стола. Тебе не нравится ужин? - Ларса забрался с ногами на скамью, и сразу стал заметен румянец на бледных щеках, и отлетевшая с манжеты пуговица, и еле заметная россыпь веснушек на скулах, и обкусанные ногти на левой руке, - все те мелкие несовершенства, которые превращали его из куклы в обыкновенного двенадцатилетнего мальчишку.
- Ужин отличный, - Вэйн привычным жестом взлохматил гладкие волосы цвета воронова крыла. Пока он еще мог себе это позволить. Пока желание Грамиса Солидора видеть наследником Ларсу, а не ударившегося в науку Вэйна, было известно только им двоим.
- Значит, тебе не понравились гости, - резюмировал брат, в очередной раз напомнив, что он не просто ребенок; он - Солидор.
Ему достанется тяжелое время, но он должен, обязан выдержать все испытания с честью. Безупречные воротнички и перчатки, безупречный холод в глазах, мальчик привык во всем подражать старшему брату, даже в осанке и в выборе слуг. Серые волосы Дрейс, серая сталь доспеха. Ларса, сжимающий в кулачке сияющий камень. Ларса, выбирающий свой путь среди тысячи дорог, лежащих перед ним. Ларса с заплаканным лицом, гладящий короткие, слипшиеся от пота светлые волосы. Габрант?..
Вэйн моргнул, и круговерть образов пропала.
- Я ничего не имею против наших гостей, - признал он. - Просто непривычно видеть всех их одновременно.
- А если бы Бальфир не пригласил их всех, мы бы встречали Рождество вдвоем, только ты и я? - с надеждой спросил Ларса.
Вэйн мысленно поморщился, но ему не хотелось обижать брата, поэтому он снова взлохматил мальчику волосы и улыбнулся.
- Конечно. Только ты и я.
----
[SAVE]
- Ну что опять такое? Один из твоих балбесов подавился куриной косточкой? Мисс Ашелии насыпали за шиворот тараканов? Или кровать попалась чрезмерно скрипучая?
Бальфир одарил Вэйна лучезарной улыбкой.
- Да нет, просто решил скрасить твое одиночество. Хотя мысль про кровать, безусловно, весьма интересна.
- А я просил?
- Только если в глубине души, - настырный пройдоха уже каким-то образом просочился в комнату мимо стоявшего на пороге Солидора, принося с собой запах шоколада, мандаринов, Рождества и смутного беспокойства. - Работать в такую ночь - грех.
- И это - весь повод?
Бальфир вольготно расположился в кресле - том самом, где только недавно сидел Ноа, - заложил руки за голову и провозгласил:
- Я прописываю тебе перерыв и даю уникальную возможность послушать поучительную историю.
- Историю? – Вэйн захлопнул крышку ноутбука и потянулся. А так хотелось хотя бы на полчаса отвлечься от всей этой рождественской кутерьмы и заняться делом. – Ты что, решил принудительно приобщить меня к празднику? Что дальше? Пение гимнов про тихого ангела, слетевшего с небес, самодельные ясли и лакричные леденцы?
- Вовсе нет, - Бальфир жестом фокусника извлек из кармана пару конфет, - хотя про леденцы, опять же, интересная идея. Я хочу рассказать тебе одну забавную сказку.
Вэйн покосился на часы. Пожалуй, перерыв ему не помешает, а от Бальфира все равно избавиться можно только одним способом – выслушать. За окном снова сыпала снежная крупа, превращая серый пригород в печальное и немножко волшебное место, а Бальфир, сунув в рот леденец, уже рассказывал, не дожидаясь согласия слушателя:
- Эта история произошла давным-давно, а может быть, и совсем недавно. Жили-были два приятеля под огромным голубым небом, которого на их родине всегда было больше, чем земли. Один из них был сыном дворянина, второй – низкого происхождения, и все же они были не разлей вода. Однажды сестру одного из них похитили. Но поскольку тому не повезло с социальным статусом, никому кроме его друга не было до этого дела. Они пытались спасти девушку, но та погибла. В результате пути друзей разошлись навсегда. Они не знали, что скоро им предстоит встретиться снова – но уже по разную сторону баррикад. А еще в этой сказке была принцесса, которая вовсе не являлась принцессой…
Ровный голос убаюкивал, и Вэйн, с самого начала не очень внимательно слушавший рассказ Бальфира, скоро начал клевать носом. За этот день скопилось слишком много впечатлений, и, несмотря на незаконченную работу, организм все время пытался отключиться помимо его воли. А вместе с дремотой снова пришли образы – яркие, живые, объемные.
Город из стекла и стали, картинкой из фантастического фильма – авто, парящие в воздухе. Переплетенные змеи на гербе. Бряцанье доспехов, когда меняется стража в коридорах. Небо, "которого всегда больше, чем земли". Затуманившиеся глаза цвета штормовых облаков.
И – чехардой – огонь, дым, высверк клинка в его собственной руке, снова змеи, вцепившиеся друг другу в глотку, кровь на полу, кровь на одежде, хриплый голос, повторяющий: "Брат! Идем с нами, брат!"
Кажется, он закричал, потому что в следующее мгновение Бальфир уже был рядом с ним, прижимал его к себе, успокаивающе гладил по плечам, и все это – ни на секунду не прерывая своей чертовой сказки.
- …и вот наш герой стал отверженным. Куда бы он ни пошел, за ним везде тянулся след из смертей, предательств и непонимания.
- Прекрати, - выдохнул Вэйн, но друг как будто его не слышал. И снова – меняющиеся картинки, быстрее, еще быстрее…
Закат, плавящий стекла в тронном зале. Императорский венец, до боли сдавивший виски. Планы, приказы, неожиданные ходы – гигантская шахматная партия, в которой проиграть – это хуже чем умереть. Это – дать погибнуть своей стране, своему народу. Невозможность ошибки пляшет в ослепительных пятнах перед зажмуренными глазами, таится в холоде доспеха под пальцами, стонет в едва слышном – чуть громче выдоха: "Да, милорд".
- Бальфир… Зачем?.. – он не понимал, что с ним творится, не знал, где бред, а где реальность. Мелькнуло печальное, чуть насмешливое лицо друга. "Так надо", - сказал Бальфир и превратился в доктора Сидольфуса Бунансу, который, размахивая руками, дискутировал с невидимым собеседником.
- …никто не знал, живы они или умерли. Воздушный корабль взорвался в ярком-ярком небе, которого всегда было больше, чем земли, но есть немногие, кто помнят имена этих людей и их поступки, определившие исход Войны Львов. Людей, творивших судьбу своими руками.
Вэйн не знал, закончилась ли на этом история – в ушах у него звенело, и мир из сказки, мир из видений становился все ярче и осязаемее, а его уютный особняк в пригороде Оксфорда бледнел и таял, словно сон, превращался в бессмысленную пустую функцию.
И как бы ему ни хотелось остаться там, где все вокруг живут в мире и согласии, а самая большая трагедия – это кофейная гуща, старательно распределенная расшалившейся малышней по парадным костюмам мисс Ашелии Далмаски; где Ноа может просто – быть с ним; где верность не равнозначна долгу, а конфликты решаются словом; как бы ни полюбил он эту идиллию, Вэйн Солидор устремился туда, где закатные лучи окрашивали Вечный Город в цвет запекшейся крови, шепнув на прощанье Бальфиру:
- Спасибо, старый друг.
----
[LOAD]
Солнце закатывалось за горизонт, опуская на Аркадис вуаль сумерек. Неспешно, с достоинством небеса столицы рассекали фрегаты Двенадцатого Флота, отправленные Императором проводить учения над территорией бывшей Набрадии. Оттуда проще всего было изменить курс и направиться к Рабанастру – а в Департаменте полагали, что именно там разыграется последняя часть "переговоров" с маркизом Ондором и его мятежниками.
Причудливая тень от плоскостей "Александра" накрыла императорский дворец, и Вэйн Солидор досадливо сощурился, вглядываясь в безупречный строй кораблей. Едва слышный металлический скрип подсказал ему, что Судья-Магистр Габрант все так же мнется у дверей, не решаясь нарушить сосредоточение своего императора.
Бросив последний взгляд на свой город, император отвернулся от окна. В тот же миг тень исчезла, и последние лучи солнца расплескали по залу карминовое зарево. Вэйн, не глядя, шел по пляшущим на ярровом паркете кровавым солнечным зайчикам, оставляя за спиной свой город. Свою империю. Свою войну. И свою историю.
Все то, ради чего стоило родиться сыном Дома Солидор.
----
[SAVE?..]

@темы: слэш, 2008, фесты и мероприятия, Final Fantasy XII, PG-13